Исторические корни образа Деда Мороза на Русском Севере

Образ Деда Мороза, как отмечают такие известные исследователи индоев­ропейской мифологии как В. В. Иванов и В. Н. Топоров, отражен во всех сла­вянских традициях, в той или иной мере. «Мороз, Морозко - персонаж сла­вянского сказочного обрядового фольклора... У восточных славян представлен сказочный образ Мороза-богатыря, кузнеца, который «сковывает воду» же­лезными морозами... Обрядовые представления, лежащие в основе этих обра­зов, сохранились у восточных славян в ритуале кормления Мороза накануне Рождества и в Велик день киселем», что связывается с обычаем кормления этим ритуальным блюдом дедов-покойников, пишут они во 2-ом томе энцикло­педии «Мифы народов мира».

Дед Мороз, как персонаж русских народных сказок и обрядов, связан с тем периодом, когда «солнце поворачивает на лето, зима на мороз», то есть с зим­ним солнцестоянием. Он Владыка зимнего холода и в этом своем качестве он, прежде всего Повелитель Вод, которые именно в зимние холода предстают пе­ред людьми во всех своих ипостасях: снега, льда, инея, пара, тумана и текущей подо льдом воды рек, озер и морей. Дед Мороз сковывает льдом водоемы, по­крывает снегами леса и пол я, украшает снегом и инеем ветви деревьев. Будучи Владыкой зимы, Дед Мороз несет с собой не только холод, снег и лед, но и ночь, тьму, так как световой день зимой в северных широтах предельно коро­ток, а ночь велика (не говоря уже о трехмесячной полярной ночи). Как Влады­ка Ночи Дед Мороз повелевает звездами и Луной, ему подчинено зимнее небо, он украшает его сполохами Северного Сияния.

Его богатство - серебро, алмазы, жемчуг - все, что связано в традицион­ных представлениях с чистотой, холодом, лунным светом, слезами и магией. Не случайно, как отмечает академик Б. А. Рыбаков, на серебряных славянских украшениях, вплоть до XII - XIII веков христианской символики никогда нет. Возможно, это связано с тем, что издавна серебро ассоциировалось с Луной, лунным светом, лунными культами, а во многих алхимических текстах его пря­мо называли Луной.

Связанный с серебром, лунным светом, луной и ночью, Дед Мороз непос­редственно связан и с «тем светом» - миром предков. Общеизвестно, что у многих народов Европы Луна считалась «Солнцем мертвых». Дед Мороз -Владыка Вод и Владыка Ночи, звезд и луны даже именем своим свидетельству­ет о связи с миром умерших. Ведь недаром столь близки слова «смерть, море­на, морана», «море» и мороз». Умереть - равносильно понятию «остыть», «околеть», то есть замерзнуть. Здесь стоит отметить, что у всех индоевропей­ских народов Европы празднование Нового года отмечено проведением карна­валов с ряжеными. Ученые предполагают, что само происхождение слова «мас­ка», а это один из главных компонентов ряженья, связано с культом предков, так как слово «глазка» означает «душа мертвого». Итальянский этнограф Паоло Тоски считает, что карнавал, как главный праздник начала года, предпола­гал возвращение в наш мир на эти дни существ загробного мира, мира пред­ков. В русской традиции, кроме ряженья, как было отмечено ранее, существовал обычай, по которому накануне Рождества старший в доме высовывался с печи в волоковое окно или выходил на порог с ложкой овсяного киселя и звал: «Мо­роз, Мороз! Приходи кисель есть!». Даже в наши дни старики и старухи в севе­рорусской глубинке на вопрос, кто такой Дед Мороз, отвечают: «Это наши предки, родители». Овсяный же кисель - специфическое ритуальное блюдо, связанное с поминальной обрядностью.

Таким образом, подводя итог, можно сказать, что русский Дед Мороз это: Владыка Вод во всех их проявлениях (снег, иней, лед, пар, вода); Владыка Ночи и ее атрибутов - звездного неба, луны, полярного сияния, мрака; Владыка Се­ребра (символа луны, лунного света, магии, сакрального знания); Владыка мира предков и Дед, то есть прапредок.

Такой архаический образ, естественного, мог сложиться только в глубокой древности и это его имя «Дед Мороз» скорее всего, заменило собой более древ­нее, табуированное или преследуемое христианской церковью.

Говоря об исторических корнях образа Деда Мороза, мы не можем не обра­титься к такому интересному и в целом забытому персонажу славянской мифо­логии, как Троян. Трояна, запечатленного в «Слове о полку Игореве», кото­рого часть исследователей связывает с римским императором Марком Ульпием Траяном, другие исследователи считают древнеславянским божеством Луны, получившим свое имя от трех фаз, проходимых этим светилом. С Трояком в народной традиции связывались представления о зиме, снеге, сугробах, снеж­ной белизне и тропах, протоптанных дикими турами. Ю. М. Золотев пишет:

«На Руси хозяином зимы, по-видимому, считался рогатый месяц... В глубокой древности месяц, видимо, обожествлялся в виде быка или тура». Но Троян был не только богом зимы, снега, дорог. Будучи богом луны, он не принадлежал целиком к кругу светлых, благостных богов древних славян. Связанный с куль­том предков и плодородия, Троян был также божеством ночного мрака, темных сил и ужасов. И еще он был великим судьей, тем, кто награждает и наказывает и живых, и мертвых. Не случайно в народной традиции путь на «тот свет» - Млечный путь - зовут «тропою Трояновой».

На Севере Руси в дохристианский период аналогом Трояна было божество, носившее имя Велеса (Волоса). Б. А. Успенский отмечает, что в Великий чет­верг на страстной неделе совершали обрядовую «окличку» мертвых. «В этот день рано утром жгли солому и кликали мертвых» (Стоглав, 1890, с. 193). Тог­да же хозяйки кликали скотину по именам в печную трубу. Но в этот же день «окликали» Мороз с приглашением его на трапезу и просьбой не бить урожай. Б. А. Успенский отмечает, что Мороз «обнаруживает несомненную связь» с Велесом-Волосом. При этом культ Велеса-Волоса был характерен именно для Русского Севера. В древнерусских источниках (договор русских с грека­ми 907 г.) Велес определяется как «бог всей Руси», в отличие от Перуна, бывшего только богом княжеской дружины. Основа «Велес-Волос» в русском языке используется для обозначения власти. «Велес» - повелитель, распо­рядитель, указчик; «волосить» - властвовать. Именно к Велесу обращались с просьбой дать больше зерна, скота, детей, защитить от огня и злого человека. Звезды, в частности Плеяды, в древнерусском языке - «волосыни, волосожары, власожелищи». Велес (Волос) владыка вод. Так в «Сказании о постро­ении града Ярославля» говорится: «невернии сии человецы моли слезно свое­го Волоса, да низведет дождь на землю» (из чего следует, что Волос-Велес давал дождь и распоряжался небесными водами). Кроме того, ему подчинялись звез­ды. Именно Велеса-Волоса в «Сказании о построении града Ярославля» просвитер церкви пророка Ильи, «узре плач и воздыхание многое», называет «бо­гом вашим». В том же «Сказании» говорится о том, что Велесу-Волосу был «сотворен» храм и дан волхв, который поддерживал неугасимый огонь. По дыму «жертвенного воскурения» волхв постигал тайны будущего и затем ве­щал от имени Велеса. Но если священный огонь угасал, то самого жреца при­носили в жертву тому же богу. Б. А. Успенский пишет: «Это место «Сказания» наряду с названием Бояна «Велесовым внуком» в «Слове» остается косвен­ным доводом в пользу связи Волоса-Велеса с традицией шаманско-поэтического синкретического действа». В свете севернорусских терминов, типа «волхат, волхит, волхатка - ворожея, можно рассматривать термины - волшба, волшебный, волхв как связанные с культом Велеса-Волоса. В жертву Велесу приносили в особых случаях «тельца и телицу» и называли его «грозным богом». Белее был на Русском Севере в древности покровителем скотоводов и земледельцев. Так, еще во второй половине XIX века в Череповецком уезде Новгородской губернии существовал, описанный Е. Барсовым, обряд: «Когда выжнутся, оставляют на поле небольшой кустик колосьев и говорят одной жнее: «Ты верти бороду Волосу, или Велесу, другояко скажут». Та три раза ходит около куста и, захватывая серпом пряди по 30 колосьев, припевает:

«Благослови-ка меня, Господи, Да бороду вертеть: А пахарю-то сила, А севцу-то коровай, А коню то голова, а Микуле - борода».

Б. А. Успенский отмечает: «Волос и Никола выступают здесь как эквива­лентные наименования, причем замечательно, что обращаясь друг к другу, го­ворят о Волосе, но обращаясь к Господу - о Николе». Такая ситуация не слу­чайна, ведь «христианские святые - в их числе св. Николай - оказа­лись заместителями, языческих богов... Процесс замещения языческих богов христианскими святыми весьма типичен и характеризует не только сла­вянские страны, однако для исследования славянского язычества он особенно важен». Исследования Б. А. Успенского убедительно доказывают - на Рус­ском Севере в процессе христианизации Святой Николай или Никола (Микола) заменил собой древнего бога Волоса-Велеса. Общеизвестно, что Никола (св. Николай) занимает совершенно исключительное место в русском религи­озном сознании. Это особое положение Николы на Руси постоянно отмечалось иностранцами, приезжавшими в нашу страну в XVI - XVIII веках. Они конста­тировали, что русские воздают Николе поклонение, приличествующее самому Богу. Так, в XVII веке некий инок Афанасий заявлял, что «Николу... аки Бога почитают в православии». С. Москевич писал в 1609 году, что «в случае... убе­дительной просьбы русские молят не ради Бога или Христа Спасителя, породи Николы». Еще в конце XVIII в. встречались священники, «исповедующие Никола как Бога». Де Ту, оказавшийся в России вначале XVII в., удивлялся тому, что праздник Николы вешнего (9 мая) суеверные москвичи предпочита­ли самой Пасхе, а другой иностранец - Мартин Берг, также в начале XVII века сообщал, что «Вербное воскресенье... после Николина дня считается (у рус­ских) важнейшим праздником». Феофан Прокопович отмечал, что простолю­дины «Святого Николая боготворят» и «память Святого Николая выше Гос­подских праздников ставят». В духовных стихах можно было встретить такие обращения, как «Святитель Микола, силен Бог наш», или «От желания ты

господу помолисе, тому ту Миколы да со сьлёзамы...». Именно к Николе обра­щались с такой формулировкой: «Дай-ко Господи-Владыко, Свет-ты милосливой». Отметим, что еще в XVI - XVII веках русские избегали давать при крещении имя Николай и связывали это с тем, что нельзя было окрестить ре­бенка именем Христа или Богородицей. Иностранцы, жившие в России в XVII веке, любую русскую икону называли «Николаем».

Еще раз отметим, что культ Николы, как и культ Волоса-Велеса, характе­рен именно для Русского Севера. (Для юга России более характерен был культ Св. Георгия - Егория). Как и у Велеса-Волоса, функции Николы в народном сознании были предельно многогранны.

Он - покровитель скота. В случае падежа давался обет «повеличать Миколе», которому обещали новорожденного бычка, называвшегося Миколец. Его растили три года, причем для откармливания микольца перед зак­линанием собирали зерно со всей округи. Лучший кусок мяса от этого бычка жертвовали Николе в церковь, остальное съедали всем миром, справляя т.н. миколыцину. Празднование микольщины было связано с молебном и окроплением скота святой водой. Здесь имеет смысл вспомнить сообщение ви­зантийского автора VI в. Прокопия, который писал о славянах, что «только бога - творца молний чтут они владыкой над собой и приносят ему в жертву быков ». Общеизвестно, что персонификацией молнии в славянском язычестве был Перун (именно так «перун» в некоторых диалектах называют молнию). Как воплощение разящей силы оружия, Перун был богом княжеской дружи­ны. Но Творцом молнии был, судя по всему, Верховный бог Велес-Волос, тво­рец перунов - молний, которого в христианском русском сознании заменил Святой Николай. Отметим, что во время праздника «Волося» или «Волосье» (конец XIX - начале XX в.в.) в четверг на масляной неделе «рабочий скот ос­вобождался от работы и перед закатом солнца объезжают «молодого бычочка, обо жеребчика». В этой связи характерна и повесть «Чюдо святого Николы, чюдо еже о быке», составленная на Печоре в конце XVIII - начале XIX в.в., посвященная мотиву жертвенного быка.

Никола (и Волос-Велес) - покровитель земледелия. Здесь стоит вновь вспомнить ритуальное завивание жнеей в Череповецком уезде бороды Воло­су-Велесу (Микуле) на хороший урожай, о котором говорилось ранее. 10 мая, когда праздновались «именины земли», в народном сознании они связывались с образом Николы (Велеса). Показательна русская поговорка: «На поле Ни­кола - общий бог» или «На поле Никола один бог».

Никола (как и Велес-Волос) - владыка вод и земных, и небесных. Так Б. А. Успенский отмечает, что на Русском Севере Николу называли «апосто­лом Туча-Грозная» (т.е. туча, порождающая гром и молнии о чем говорилось выше). Никола орошает поля росой, «Дождь в Николин день считается осо­бенно благоприятным предзнаменованием... велика милость мужику на Нико­лин день, когда поле польет дождичком». Будучи связанным с реками, озера­ми, морями и водами вообще Никола является в русском религиозном сознании «морским богом» (отсюда храмы Николы Морского). Так в былине о Садко говорится: «Да змолился Садко да Господу Богу, как тому-то нынь Миколы нынь святителю», или в былине о Михаиле Потыке: «Порукою давал мне Спасов образ Святителя Николу Чудотворца». Есть свидетельства того, что «по мне­нию раскольников, на водах почиет дух, которому поклоняются они не только над колодцами, но и в домах над чанами, наполненными водою; в те и другие бросают они серебряные деньги». Стоит обратить особое внимание на то, что у славян встречается поверье, что тонущего человека нельзя спасать, т.к. утонуть - счастье, символ избранничества и по воде душе легче всего попасть на тот свет. Б. А. Успенский приводит старочешское выражение «K Velesu za more» (к Велесу - за море), относящееся к смерти и означающее, собствен­но, «на тот свет». Интересно и то, что на Русском Севере при пожаре обходят горящий дом с иконой Николы в руках, говоря: «Святитель и Христов отце Никола, спаси и помилуй, загаси огонь» (эта запись была сделана в 1980 году в деревне Поньгома, Кемского района Карелии).

Никола (как и Велес-Волос) связан с миром предков, тем светом. Он Владыка в царстве мертвых. Так Б. А. Успенский, говоря о тризне (поминаль­ной трапезе), отмечает связь слов «тризна, тризница» с закланием трехгодо­валого жертвенного бычка «микольца ». В качестве одного из пережитков триз­ны следует рассматривать сохранившийся на Русском Севере похоронный обычай, когда родственники покойного жертвовали корову какому-либо бед­няку, приговаривая при этом: «Коровку покойника», или же отдавали ее в мо­настырь. Забегая немного вперед, отметим, что этот обычай, судя по всему, идет из глубочайшей древности, т.к. в Индии сохраняется аналогичный обряд, когда по смерти человека его родственники жертвовали черную корову (свя­занную с символикой ночного неба) жрецу-брахману, статус которого анало­гичен статусу нищего или монаха. Один их праздников, посвященных св. Николаю, соотносится на Руси с Ве­ликим четвергом. Именно к этому дню был приурочен убой скота, который, вероятно, восходил к обрядовому жертвоприношению Волосу. Для этого дня также характерно ритуальное омовение людей и скота («чистый четверг»). Обычай мыть избу в этот день может быть соотнесен с обычаем мыть избу пос­ле покойника. Соль, пепел и зола Великого четверга сохранялись, и им припи­сывалась целебная и плодоносная сила. Уже отмечалось ранее, что Никола является покровителем скота, но Велеса-Волоса также постоянно именуют «скотьим богом». Эти функции Велеса-Волоса (и Николы) соответствуют общеиндоевропейскому представлению о загробном мире как пастбище, где Бог пасет души умерших. В Великий четверг, на страстной неделе совершали обряд «окликания» или «оклички» мертвых. В этот день рано утром жгли со­лому и кликали мертвых (Стоглав, 1890, с. 193). Но, повторяем, в этот же день, посвященный Николе, окликали обрядово Деда Мороза и приглашали его на трапезу с просьбой не бить урожай. Заметим, что сам термин «дед» в древнос­ти относился только к предку, а в обыденной речи был запрещен и заменялся обращением «дядко» или «дедко».

Таким образом, Дед Мороз обнаруживает несомненную связь с Dелесом-Волосом и Николой.

Велес-Волос в народных представлениях связан с золотом, серебром, с идеей обилия, накопления прибыли. Он может быть представлен «золо­тым человеком, огромного роста дедушкой». Волос-Велес одет в золотые или красные (изначально) одежды, но еще Данилов в 1909 г. указывал на связь в народных обычаях красного цвета и смерти, причем, между золотом и кро­вью, золотым и красным в народных представлениях ставится знак равенства. Заметим в этой связи, что св. Николая часто называют «Микола Золотой» и это, пожалуй, один из немногих христианских святых, иконные изображения которого иногда выполнялись на красном фоне. Никола, как и Велес-Волос выполняет важнейшую функцию плодотворящего начала и таким образом, можно сказать, что как Велес, так и Никола, связан как со смертью, так и с рождением. В связи с этим почитание Николы выражается в специальных об­рядах варки и крашения яиц. Так, в Сибири, ходят в лес варить яйца и кра­сить их на Николу Вешнего (9 мая). Варили яйца и на Николу Зимнего (5 де­кабря). Эти яйца в обряде связаны с культом мертвых и плодородием. Яйца варили в лесу или на берегах реки озер на Троицу, Вознесение, Петров день, 8 мая - канун Вешнего Николы. Все эти дни соотнесены с культом Белеса. Такой праздник как «Волося» или «Волосье» празднуется в четверг первой недели Великого поста. И хотя он связан в христианском календаре со св. Ни­колаем, его название свидетельствует о более древних связях с Велесом-Волосом - Владыкой вселенной дохристианского севернорусского пантеона.

Здесь же стоит отметить и то немаловажное обстоятельство, что еще одно из имен дохристианского славянского Творца и Владыки Вселенной - Святовит трансформировалось в княжестве - Святослав. Но крестное имя Ни­колай характерно было в раннем средневековье на Руси именно для князей, носивших имя Святослав.

Велес-Волос (как и Никола) связан в севернорусских народных представ­лениях с болезнью и исцелением. Так, в случае эпидемии именно в честь Ни­колы добывали трением живой огонь.

Обычай справлять «миколыцину», о котором говорилось ранее, был свя­зан советом, который давался в случае болезни скотины или человека. Нико­ла нередко упоминается в русских заговорах, предназначенных для лечения бо­лезней. Б. А. Успенский подчеркивает, что при этом Никола предстает в заговорах окруженным золотом: «На окияне-море стоит золот стул, на золоте стуле сидит св. Николай, держит золот лук, натягивает шелковую тетивку, на­кладывает каленую стрелу станет уроки и призеры стрелять» или «Есть море золото, на золоте море золот корабль, на золоте корабле едет святой Николае, отворяет морскую глубину, поднимает железные врата, а залучает от раба Божия (имярек) усови аду в челюсти». В отличие от других святых целителей, к Николе могут обращаться при лю­бой болезни. Но Велес-Волос также связан с врачеванием и болезнями, неко­торые из них так и называются «волосом». Здесь как Волос, так и Никола сближаются с древнегреческим Аполлоном-губителем и врачевателем, также соотнесенным с золотом. В русской народной традиции, точнее северорусской, Велес-Волос связан с прядением, ткачеством, так как нить выступает в народных представле­ниях и обрядовых действиях ближайшим аналогом волоса. Достаточно привес­ти пример обрядовой свадебной песни, когда сваха расчесывает новобрачной волосы, а бояре поют: «Во поле лен, лен ветер веет, развевает». Само наиме­нование Велеса-Волоса уже четко указывает, что средоточие жизненной силы человека - волосы, это дар и владение верховного божества Вселенной. (Все, что касается прядения пряжи и т.д., в С. В. Жарникова «Мир образов русской прялки», Вологда, 2000 г.).

Но в тех же отношениях с пряжей, нитью, волосом, что и древний Велес-Волос, находится св. Николай - Никола. Это прослеживается в том, что Ни­кола соотносится в народном сознании с покровительницей прях и пряжи св. Параскевой Пятницей, заменившей в христианском пантеоне древнюю боги­ню судьбы Мокошь (Макошь). Пятница - день чествования и Параскевы, и Николы. Так, например, в девятую пятницу по Пасхе, т.е. в пятницу на первой неделе Петрова поста, как сообщает Едемский, богомольцы стекались в цер­ковь, которая носила двойное название «Николы Чудотворца и Параскевы Пятницы». Девятая пятница выступает часто в значении Семика, т.е. дня по­милования «заложных» (нечистых) покойников. Именно Николу и Параскеву Пятницу, как правило, изображали в резной деревянной скульптуре. Стоит особо отметить, что в народном восприятии Параскева Пятница это «водяная и земляная матушка». При том, что в дни, связанные с почитанием Пятницы (пятница и воскресенье), запрещалось прясть, ткать и вообще что-либо свивать, так как считалось, что пряхи прядут не лен, а волосы Параскевы Пятни­цы или Недели, именно Никола в сказочном сюжете помогает выполнить за­данную Пятницей работу - спрясть пряжу в один день.

Таким образом, подводя итог, мы можем в ряду Дед Мороз, Троян, Велес-Волос назвать еще и св. Николая. Но функции Велеса выполнял в христианс­ком варианте не только Никола. Некоторые черты древнего Бога-Творца Велеса перешли на других христианских святых. Таковы святые Власий и Василий, а также Флор и Лавр и Козьма-Демьян.

Образ св. Власия ставили в коровниках и хлевах, для охраны скота. Вдень св. Власия окликали звезды для увеличения стада. Так в Тульской губернии, когда на небе появлялись звезды, овчары выходили на улицу, становились на руно и пели: «засветись, звезда ясная, по поднебесью на радость миру креще­ному... Ты засветись, звезда ясная, на двор к рабу такому-то...», и просили, что­бы было столько овец, сколько звезд на небе. Интересно, что в Кадниковском уезде «Власьев день» отмечали три дня - 4, 5, 6 декабря, т.е. в так называе­мые «Николины святки», при том, что эти дни декабря и особенно день нака­нуне Нового года явно были связаны с Велесом, Б. А. Успенский считает, что «заслуживает внимания то, что Мороз называется «Мороз Васильевич», а святой Василий и св. Власий в народном сознании, как правило, сливаются в один образ. В Вельском уезде - месте, особо отмеченном в отношении культа Велеса, в первое воскресенье за Петровым днем отмечали праздник покровителей лошадей Флора и Лавра. Но сам Петров день в древности был соотнесен с культом Велеса. Опускаясь далее вглубь времен, в поисках прообраза Деда Мороза - Трояна - Велеса, мы встречаем еще один архаический образ восточнославянской мифологии - бога Рода. Б. А. Успенский считает, что имя Род в славянском языческом пантеоне может рассматриваться наряду с названием Волос (Ве­лес), и соотносится с «молочной» или «огненной» рекой, т. е. Млечным путем, и мировым деревом.

Академик Б. А, Рыбаков в своей книге «Язычество древних славян» пишет о нем следующее: «Самым загадочным и наименее изученным из всех славян­ских божеств является Род - божество, известное только восточным славя­нам и не уцелевшее в этнографическом материале». Говоря о культе Рода, он отмечает, как крайне интересные попытки автора «Слова об идолах» XIV в. объяснить происхождение культа Рода и найти ему аналогии в различных ми­ровых религиях. Так Род сопоставлен в этом тексте с Осирисом, Ваалом, Апол­лоном и христианским богом - творцом Саваофом. Что же общего у всех пе­речисленных выше богов:

ОСИРИС - «божественная первовода», связан с культом ночи. Он судья в царстве мертвых и его живым воплощением был Апис - черный бык с белыми пятнами, символ ночного звездного неба.

ВААЛ - бог плодородия и жизни, тесно связан с культом воды, влаги. Изоб­ражался в облике быка.

АПОЛЛОН - архаическое хтоническое божество, в котором сочетались раз­личные функции, как губительные, так и благодетельные. Он был прорицате­лем, блюстителем гармонии космической и человеческой. Образ Аполлона со­единяет воедино небо, землю и преисподнюю. Его любимым животным был бык.

САВАОФ - христианский бог - Творец Вселенной. Говоря о боге Роде, Б. А. Рыбаков отмечает, что:

Род - творец Вселенной,

Род - бог неба и небесных вод,

Род - владыка земных вод,

Род - связан с кровью, красным цветом,

Род - владыка царства мертвых,

Род - вдувает жизнь в людей,

Род - связан с огнем и молнией.

Культ Рода включал в себя использование в ритуале рогов, о которых В. М. Василенко писал: «не случайно рога стали священным предметом - они были рогами священного зверя». Он подчеркивал, что «серебряные лунницы своим блеском повторяли блеск молодой, нарождавшейся луны» и в то же время сим­волизировали собой рога коровы или быка. Говоря о подвесках в виде странно­го рогатого зверя, В. М. Василенко спрашивал «не лунный ли бык перед нами?» До XIV в. сохранялся у восточных славян (в связи с отправлением культа Рода - Трояна) обряд целования серебряных лунниц, вызвавший гневную тираду митрополита Георгия: «Будь проклят тот, кто целует месяц». До наших дней дожил обряд приготовления первой опары для блинов - ритуальной еды, свя­занной с культом предков - из снега при свете месяца с приговором: «Месяц, месяц! Золотые твои рожки! Выглянь в окошко, подуй на опару!» Судя по тем поучениям против язычества, в которых упоминался Род и его культ, он повелевал водами, был тесно связан с ночью, луной, быком, уп­равлял миром предков, судил, карал и награждал живых и мертвых. О нем в 1872 году сказал К. Н. Бестужев-Рюмин: «Что касается Рода, то нечего искать в нем предка... Родне есть олицетворение рода (gens), а сам создатель». Как всякое полисемантичное верховное божество, Род воплощал в себе ди­аметрально противоположные функции. И наряду с разрушителем Перуном, был еще и богом миропорядка, космической гармонии, выражающейся в из­вечном круговороте рождений и смертей, в их постоянном равновесии, а также богом счастья, плодородия и богатства. В этой своей ипостаси он удивительно тесно смыкается со «скотьим богом» Велесом-Волосом. Б. А. Рыбаков, гово­ря о Велесе, подчеркивает: «Велес был богом богатства, скотоводства, может быть плодовитости. Выражение идеи богатства при посредстве полисемантичного слова «Скот» (равнозначно латинскому «pecunia» скот, богатство) ведет нас в совершенно определенную историческую эпоху, когда главным богатством племени был именно скот, стада крупного рогатого скота, «говяда», т.е. в брон­зовый век». И далее: «Однако, помимо указания на скотоводство и богатство, имя Велеса имеет еще один семантический оттенок - культ мертвых, предков, душ умерших».

Кроме того Род - Велес (Владыка), как и другое хтоническое божество - аналог Рода - Аполлон, был покровителем певцов, поэтов, музыкантов (что в то далекое время было одним и тем же). Не случайно великий поэт Боян на­зван автором «Слова о полку Игореве» Велесовым внуком. В таком своем ка­честве Велес-Волос явно перерастает узкие рамки летописного «скотьего бога», обращаясь в «бога богатства», воплощенного не только в «говяде», «скоте», но и богатства мудрости, знания, издавна ценившегося человечеством бесконечно высоко.

Род (как и Велес-Волос) в календарных обрядах воплощается в облике быка-тура: это вторая (начиная с новогодней ночи) половина зимних святок, посвя­щенная зверью и скоту, и представляющая собой «велесовы дни»; это отме­чавшийся болгарами второго января «воловий праздник»; это наличие в славянской святочной обрядности Тура, вождения по селам быка, название маскарадных рогатых масок «туром», прославление в святочных песнях «тура» и «турицы». Б. А. Рыбаков, отмечая связь Велеса-Волоса с зимними святками, приво­дит очень важное, на наш взгляд, описание святочного маскарада, когда люди «на тых же своих законопротивных соборищах и некоего Тура-сатану... воспо­минают и иным лица своя и всю красоту человеческую (по образу и подобию божию сотворенную) некими харями или страшилами, на диавольский образ пристроенными, закрывают...».

Н. Н. Велецкая пишет: «Самого пристального внимания заслуживает сви­детельство о том, что в старину масляничный поезд прикреплялся к саням с быком, который, таким образом, оказывался во главе процессии. Рассматри­вать его как обычное жертвенное животное, предназначенное к общедеревен­ской ритуальной трапезе, как это происходило, например, на «братчинах» в Николин день, нет никаких оснований. Невероятно это уже по одной той причине, что в масленицу - «сырную неделю» - мясо, как известно, из еды ис­ключается». Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что бог Род поучений против язычества воплощался в облике быка и был тесно связан с но­чью, ночным звездным небом и луной - «солнцем мертвых». Будучи владыкой «того света», Род - податель плодородия и жизни. Об этом свидетельствуют слова древнерусского церковного поучения: «То ти не Род, седя на воздусе ме­чет на землю груды (дождь, росы) и в том ражаются дети. Бог бо всему Творец, а не Род». Здесь средневековый проповедник возмущается сохранением в на­роде веры в то, что души умерших возвращаются на землю дождем или росой, которые бросает с неба Род. Вспомним, что в русской народной традиции за­менивший Рода-Велеса св. Николай также «орошал поля росой», а «дождь в Николин день считается особенно благоприятным предзнаменованием» и «ве­лика милость мужику на Николин день, когда поле польет дождичком». Эти представления своими корнями уходят в глубочайшую индоевропейскую древ­ность, о чем свидетельствуют древнеарийские верования, сохранившиеся в Индии. Так индийцы считают, что «покойный идет путем предков на Луну и возвращается на Землю в виде дождевых капель, а затем рождается вновь как злаки, деревья, животные и дети».

Говоря о большом количестве реликтов древнего культа быка у славян во­обще, и у восточных славян, в частности, нельзя не отметить, что в фольклорно-мифологических представлениях, обрядовой практике и изобразительных мотивах, связанных с этим культом, у восточнославянских и индоиранских на­родов много общего. Так Б. А. Литвинский отмечает: «В древнейших иранских мифах сохранились отзвуки представлений о водяном «быке небес» - источ­нике влаги, производительное могущество которого выражается в его власти над облаками, проходящими по небесам перед дождем». Вспомним вновь, что св. Николая величали «апостол Туча-Грозная», а на Русском Севере предгро­зовую тучу называли «бычком». Б, А. Рыбаков, анализируя образ бога Рода, приходит к тем же выводам, что за столетие до него сделал К. Н. Бестужев-Рюмин, считавший Рода Богом Создателем, Владыкой Вселенной. Б. А. Рыба­ков пишет: «для средневековых русских людей слово «Род» было всеобъем­лющим обозначением Вселенной во всех ее жизненных пространственных и временных проявлениях». Таким образом, «древнего бога Рода мы должны рас­ценивать именно как божество Вселенной».

Дед Мороз, одетый в красную шубу, серебряные сапоги, со сверкающим ледяным посохом в руке и в рогатой шапке, наказывающий и одаривающий, сопровождаемый ряжеными в рогатых масках, приходящий к людям с увешан­ным сверкающими звездами деревом - не слишком ли он похож на древнего бога Рода Владыку Трехликого (Рода-Велеса-Трояна), которого в процессе христианизации на севере Восточной Европы сменил Святой Николай - Микола? Тем более что в том же направлении происходили трансформации культа и на севере Западной Европы, где также древнего Бога - Владыку Вселенной (воз­можно Одина-Водана) сменил седой старик Сайта Клаус - святой Николай.

Но наличие такого персонажа в обрядах Нового года практически всех ев­ропейских народов заставляет искать некий общий изначальный мифологичес­кий образ, уходящий корнями в индоевропейскую древность. В этих поисках надо учитывать то обстоятельство, что подобный образ мог сложиться только там, где холодная зима и длинная зимняя ночь во многом определяли жизнь людей, вызывали страх и заставляли поклоняться тем силам, которые останавливали движение рек, замораживали все вокруг и ставили человека на грань между жизнью и смертью. И здесь стоит вспомнить, что еще в середине XIX века О. Шпигель помещал древнейшую прародину индоевропейцев на севере Восточной Европы. В середине XX века А. Шерер пришел к выводу, что праро­дина индоевропейцев, т. е. предков большинства современных народов Евро­пы, находилась на широтах 50° с.ш. - 69° с.ш. в Восточной Европе. И даже после распада индоевропейской общности на рубеже III - IVтыс. до н.э. тер­ритория Восточной Европы еще долго оставалась местообитанием различных индоевропейских племен: германцы, кельты, италийцы занимали север и севе­ро-запад; балто-славяне - северо-восток, а протогреки - юго-восток. Надо отметить, что священные тексты Древней Индии «Веды», а также древнеиранская «Авеста», помещают древнейшую прародину индоиранцев или арьев в Приполярье, на севере Восточной Европы, т. е. тех землях, которые сегодня называют Русским Севером.

Именно здесь, судя по гимнам Ригведы и Авесты, создавались общеиндоев­ропейские мифы, рождались обряды и ритуалы, боги и богини «старшего по­коления». Среди них особо выделяется богВаруна. Как и более поздний древ­негреческий Уран (отец Хроноса - Времени и дед Дьяуса - Зевса бога сияющего древнего неба), Варуна - олицетворение ночного неба (от санск­ритского вар - покрывать, черный цвет), бог небесных и земных вод, миропо­рядка. В гимнах он прославляется как «вседержитель», верховный бог и осно­ва мироздания. В гимнах Ригведы вода - первоначальная основа, из которой постепенно развилось все. Первичные воды носили в своем лоне яйцо, из ко­торого появился Творец мира. В эпосе Махабхарата сказано, что в первоначальном состоянии мир был окутан со всех сторон мраком. Существовало убеж­дение, что все произошло из ночи, что она была первым порождением хаоса. По Ригведе «вода порождена ночью, хаосом или воздухом», «от ночи были рож­дены морские воды, волнистые, из морских вод вышел год, повелитель дней и ночей...» В мифах вообще сотворение земли часто начинается с грозы, навод­нения или потопа. Кстати, маори на Новой Зеландии почитали «Праматерь ночь», из которой родились небо и земля. На островах Таити полагали, что первоначально была глубокая ночь, из которой возникли боги, создавшие свет. Поэтому высшие боги назывались «рожденные ночью». У Гомера ночь высту­пает в образе великой богини, на которую сам Зевс взирает с трепетом. Итак, Варуна - олицетворение ночного звездного неба, древнейший единый бог индоевропейцев, владыка всех вод - и земных, и небесных, и космических. В «Гимне силе богов» Ригведы говорится:

«И эта земля - царя Варуны,

И это высокое небо, чьи пределы далеки,

И эти два океана - две стороны его чрева,

И в малой воде этой сокрыт Варуна,

И кто проскользнет за пределы неба,

Не освободиться от царя Варуны.

Соглядатаи неба близятся неуклонно.

Тысячеглазые, смотрят они через землю».

В этом гимне Варуна выступает как воплощение безграничной силы богов. Его соглядатаи - звезды, которые с неба высматривают для Варуны дела лю­дей на земле. В «Гимне Варуне» говорится:

«Того могуществом умудрены поколенья,

Кто оба мира порознь укрепил, сколь ни огромны они,

Протолкнул небосвод он вверх высоко,

Двуединым взмахом светило толкнул и раскинул землю».

О нем говорится в древнем гимне: «Варуна царь торит дороги Солнца и рек навстречу морю многоводных». В тексте «Брахман» {«Сказание о Шунахшепе») перечисляются многочисленные функции Варуны:

«Твоего царства, и мощи, и рвения, Варуна,

Не достичь ни одной птице в ее полете,

Ни этим вечно текущим водам,

Ни горам, чья сила смиряет ветер.

Светлый помыслами, Царь Варуна держит

Крону дерева в бездонном пространстве;

Корни - вверх, а ветви его вниз смотрят,

Да проникнут лучи их в сердце наше.

Сотворил Царь Варуна путь широкий,

По которому Сурья (Солнце) движется в небе.

И ему безногому дал он ноги,

Варуна, отвращающий зло от сердца».

В этом же сказании говорится:

«Золотой плащ накинут на Варуну

Дорогое платье - его одеяние,

Вокруг восседают его соглядатаи»,

Вспомним, что Велес-Волос в северорусской традиции может быть пред­ставлен «золотым человеком, огромного роста дедушкой».

Еще раз подчеркнем, что в древнем арийском гимне «Варуна царь торит дороги Солнца и рек навстречу морю многоводных». Именно Варуна сотворил «путь широкий, по которому солнце движется в небе. И ему безногому дал он ноги, Варуна, отвращающий зло от сердца». Заметим, что именно с 22 декаб­ря, с зимнего солнцестояния, начинает на севере прибывать день, так что именно с этого времени действительно «торятся дороги Солнца». Варуна - охрани­тель истины и справедливости, самодержец, царь над миром, вла­дыка мира предков, податель плодородия, Праджапати - отец пря­жи, т.е. хозяин судеб, покровитель поэтов и жрецов (что одно и тоже), Владыка луны - места обитания предков. Он бог магических заговоров, об­ладает чудесной колдовской силой и воплощается в облике быка или рогатого месяца. Ведический бог Варуна, которого многие исследователи считают древ­нейшим единым богом индоевропейцев - это ночь, ночное звездное небо, луна, вода, разрушительные и созидательные стихии и бык. Именно Варуна держит в руках космическое древо Вселенной, корни которого направ­лены вверх, а ветки вниз. На ветвях этого дерева висят звезды, обращаясь к которым древний певец просил: «Да проникнут лучи их в сердце наше!» Ана­логии с новогодней елкой поразительные. Стоит вспомнить, что чудесное де­рево «карколист», которое находится в сакральном пространстве «того све­та» - «острова Буяна» и тоже растет «вверх корнями, вниз ветвями», в русских народных заговорах тесно связано со св. Николаем (Миколой) или Белесом.

Варуна (как Никола и Белее) насылает болезни и приносит избавле­ние от них. Обращаясь к Варуне, его называют «лучшим лекарем», которо­му принадлежат все целебные средства. Так в «Атхарваведе» говорится:

«Ты лучшее из целебных средств,

Прекраснейшее из растений,

Словно Сома (Луна - С.Ж.) - господин в часы ночи,

Словно Варуна среди богов».

Надо отметить, что Сома - не только Луна, но и ритуальный хмельной на­питок - смесь пива, меда и молока. И именно Варуна в паре с Митрой - богом дневного неба и социальной организации людей - «договора» связаны в гимнах Ригведы изначально с этим священным напитком древних арьев. Об­ращаясь к ним, говорили:

«Да будет этот сома самым благодатным,

Для Митры, для Варуны, (он) участник попоек

Бог, (их) участник среди богов.

Да насладятся им все

Боги сегодня единодушно!»

В другом гимне, посвященном Митре-Варуне, говорится:

«Мы его выжали - приходите - камнями.

Смешаны с молоком пьянящие эти,

Соки сомы пьянящие эти.

О два царя, касающиеся неба,

К нам, сюда, приходите!»

Возвращаясь вновь к славянскому Николе, заменившему древнего Велеса-Волоса, аналога Варуны, отметим, что на Русском Севере существовал обы­чай чествовать Николу на братчинах пивом. Именно Николу называли на Руси «пивным богом». Свидетели отмечали, что пьянство в Николин день имело по­всеместный и ритуальный характер. «Они (русские) считают неприличным и непристойным не упиться в этот день вином или водкою». Отсюда глагол «николить» в значении «пить, гулять, пьянствовать», наниколиться - «напиться пьяным, празднуя Николин день». Б. А. Успенский отмечает, что «участие в братчинах имело вообще ярко выраженный религиозный характер: знамена­тельно, что в допетровской Руси отлучение от церкви лишало как права входа в церковь, так и равно и права присутствовать на братчинах и пирах».

Варуна покровитель поэзии и поэтов, обязательных участников ритуаль­ных «попоек». Его в гимнах называют «поэтом небес». Под предводительством Варуны поэт «хотел бы объехать трудности, как ямы», он восхваляет бога в гимнах и просит его: «Да не порвется нить у меня, ткущего произведение!»

Имеет смысл вспомнить, что легендарного певца Бояна (Вещего) в «Слове о полку Игореве» называют «Велесовым внуком», а еще один аналог Варуны - скандинавский бог Один (Водан) был покровителем поэтов и сам себя при­гвоздил копьем к космическому древу, на котором висел девять дней, после чего испил священного меда поэзии и постиг руны - средоточие высшего знания. Отметим, что Велес (Никола) в русской традиции также, как сканди­навский Один (Водан), связан с медом. Пчел на Руси называли «Николиной милостью», подразумевая под Николой Верховного Бога Неба, а так называе­мый «Медовый Спас» целиком и полностью связан с культом Николы (Волоса-Велеса).

В гимнах Ригведы с медом также связаны образы Неба и Бога Творца. Так в гимне «Ко Всем Богам» говорится:

«Мед (навевают) ветры благочестивому,

Мед струят реки,

Медовыми для нас да будут растения!

Медом пусть будет Небо - наш отец!»

Говоря о древнем боге ночи и вод Варуне, следует особо подчеркнуть, что он в паре с божеством дня и огня Митрой «несут три земли и три неба. Внутри у них - три обета при жертвоприношении... Они поддерживают три светлых небесных пространства»,

Абурейхан Бируни в X веке, говоря о верованиях индийцев, отмечал, что в их представлении «абстрактная материя находится посредине между материей и более высоким (миром) духовных и божественных идей: три первичные силы содержатся в абстрактной материи в потенции. Таким образом, абстрактная материя вместе со всем, что она в себе заключает, является как бы мостом, (идущим) с верха к низу.

Первая сила (Брахма, Праджапати) - природа в полном расцвете ее дея­тельности; созидание. Все, что возникает под действием второй силы называ­ется Нараяна - природа в момент, когда ее деятельность достигает предела; сохранение. Все, что возникает, благодаря третьей силе, называется Махадева и Шанкара, но наиболее известное его наименование Рудра: разрушение. «Од­нако всему этому предшествовал только один источник и поэтому индийцы объединяют в нем три разряда существ, не различая один из них от другого. Этот (единый) источник они называют Вишну... Здесь они следуют тем же пу­тем, что и христиане, поскольку последние отличают друг от друга имена (трех) лиц: Отца, Сына и Святого Духа, и (в тоже время) сущность их представляют единой». Здесь стоит заметить, что Созидание в русском народном сознании связано с весной (молодостью), сохранение с летом (зрелостью), а разру­шение с зимой (старостью) смертью. Таким образом, в древности строилась модель года, состоящего из трех сезонов по четыре месяца в каждом: ноябрь-февраль - зима; март-июнь - весна; июль-октябрь - лето. Но Б. Я. Волчок говорит о наличии специфически индийской модели года, состоящей из трех четырехмесячий (чатур-масья). Такой трехсезонный год не встречается в со­предельных с Индией странах. В Ригведе олицетворением трех сезонов счита­ются три Рибху - боги покровители четырехмесячий. В «Шатапатхабрахмане», например, сообщается: жертвоприношения должны повторяться регулярно, каждые четыре месяца (чатурмасья) честь Индры (бога грозы), Савитри (божество света - женская ипостась живительной силы солнца, спасительница), Варуны (бога вод). Три ступицы «колеса времени», вероятно, символизировали три четырехмесячных сезона. Та же структура года отражена в мифологии: солнце и некоторые высшие боги характеризуются как «трехго­ловые» или «трехликие» существа. Варуна в этой системе выступает в каче­стве покровителя четырехмесячного сезона дождей. Но это в индийский пери­од жизни арьев. А во время их пребывания на восточноевропейской приполяр­ной прародине Варуна замыкал собою год. Он покровитель четырехмесячного сезона небесных вод (дождей и снегопадов), т.е. Дед Мороз. Варуна - Ночь, Зима, ночное звездное Небо, т.е. начало всех начал. С него начинаются и в нем покоятся все три ипостаси года и Времени вообще. Из этого же надо исхо­дить, вероятно, объясняя имя славянского бога зимы Трояна (аналог Варуны, Рода, Белеса), а не только в связи с тремя фазами луны. Такой вывод подтвер­ждается апокрифом (XII или XIII в.в.) «Хождение Богородицы по мукам», где говорится: «От камени ту устроя Трояна, Хорса, Велеса, Перуна», что может быть понятно, как «из того камня создали Трояна - Золотого Владыку Мол­ний», что вполне соответствует образу общеиндоевропейского Владыки Все­ленной Варуны. Средневековые авторы, говоря о поморских славянах, отме­чали, что « важнейшим в Поморском крае богом был Триглав, истуканы которого находились в Штетине, Волыни и других местах... Это был идол с тремя голова­ми на одном туловище. Золотая повязка закрывала очи и уста его. Он стоял на высшем из трех холмов, на которых построен город (Штетин - С. Ж.), в глав­ном из четырех священных зданий. Подобно Святовиту Арконскому, Триглав был воин-наездник, одним из атрибутов его святилища был огромный воро­ной конь, который, как конь Святовита, считался столь священным, что ник­то не осмеливался сесть на него». Таким образом, еще раз подтверждается, что именно Варуна - Бог Зимы и прообраз Рода - Трояна - Велеса - Деда Мороза, которых полностью или частично заменил в христианский период св. Николай. Заметим, что именно Никола в северорусской традиции сочетает в себе все три лица Троицы. Так Б. А. Успенский отмечает, что в старинном заго­воре «Господь, Богородица и Никола согласуются с глаголом в единствен­ном числе!» И более того, даже в 1975 году экспедицией под руководством Н.И. Толстого в Полесье на вопрос «Кто такой Микола?» (относящийся к ду­ховному стиху) был получен ответ: «Микола сам Господь был». В рукописях XVI - XVII в.в. иностранцы прямо называют Николу «Русским Богом». При­чем под богом понимается не Иисус Христос, а именно Творец Всевышний.

Подавляющее большинство исследователей считает, что такие первопары божеств, как Варуна - Митра в древнеарийской традиции, или Ахура Мазда - Митра в древнеиранской, воплощали собой представления древних индоевро­пейцев о взаимоотношениях законов космоса и социальных законов челове­ческих коллективов. Действительно, если Варуна и Ахура Мазда (что значит

буквально «Господь Премудрый») воплощали ночное звездное небо, воды, Луну и космический закон, то Митра и в древнеиндийской и в древнеиранской тра­диции - бог дружбы, солнца, огня, договора, социальной организации обще­ства. Но главенство Варуны и Ахура Мазды неоднократно подчеркивается древ­ними текстами. Так в Авесте, священной книге древних иранцев, Митра, обращаясь к Ахура Мазде, называет его «небесным, святейшим, Творцом Мира Чистым». Варуну (и Ахура Мазлу) славят именно как Верховного Бога Вселенной. В то же самое время Ахура Мазда говорит о Митре: «Я сотворил его - столь же достойным почитания и поклонения, как я сам ». Здесь о Митре говорится как о Солнце - Творении Ахура Мазды. Вспомним, что в Ригвиде Варуна «торит дороги Солнца », что он «двуединым взмахом светило толкнул и раскинул землю», «сотворил путь широкий, по которому солнце движется в небе, и ему безногому (т. е. солнцу - С. Ж.) дал он ноги». Стоит обратить осо­бое внимание, в связи с вышесказанным, на отмеченный А. С. Фаминцыным в его «Божествах древних славян» факт, что «по представлению русских посе­лян солнце есть огонь, поддерживаемый Дедом, под именем которого, следовательно, в данном случае следует понимать верховного небесно­го бога». Эти древнейшие изначальные мифологические представления древних индоевропейцев складывались именно на их приполярной восточноевропейской прародине, где длинная зимняя ночь, долгие холода и обилие снега давали все предпосылки к тому, чтобы изначальное божество воспринималось именно как Владыка ночи, снега, холода, полярного сияния - Варуна или Дед (Мороз).

В связи с образом Деда Мороза и его историческими корнями для нас пред­ставляет исключительный интерес также и древнеиранский двойник Варуны - Ахура Мазда, чей образ, судя по текстам Авесты, сложился в древности в восточноевропейском Приполярье. Как и Варуна, Ахура Мазда (Господь пре­мудрый) упорядочивает космос, борется против зла, хаоса, творит мир усили­ем мысли, он покровитель певцов и поэтов (жрецов) и Владыка Вод. Древние авестийские иранцы соединяли образ Бога - Творца (Ахуры Мазды) со свя­щенными водами реки Ардви или Ардвисуры Анахиты (что буквально значит «вода двойная могучая непорочная»), Вдревнеиранской мифологии Ардвисура - богиня воды и плодородия - стекает рекой с вершины первозданного кряжа в божественном царстве света. Этот первозданный кряж, с ко­торого стекала священная река арьев, устремляясь к Молочному (Белому) морю или (как его называли древние иранцы) морю Воурокаша, что значит «имею­щее удобные заливы», назывался горами Меру (индийская традиция) или Хара (иранская). О них говорилось, как о протянувшихся с запада на восток и разде­ляющих реки на текущие к северу, в Белое Молочное море, и текущие к югу, в теплое Каспийское море. Почти 150 лет вопрос о местонахождении этих гор оставался открытым. В 1986 году С.В. Жарниковой было доказано, что священные северные горы индоевропейцев, Меру и Хара индоиранцев, Рипейские и Гиперборейские горы древних греков и Алаунские горы Птолемея (II в. 1.э.) - это возвышенности севера Восточной Европы, состоящие из гор Кольского полуострова, гор Карелии, Северных Увалов и Приполярного субширот юга Урала. Причем главное место в этой дуге возвышенностей принадлежит именно Северным Увалам, которые древние арьи не случайно называли «первозданным кряжем в божественном царстве света». Выдающийся советский ученый Ю. А. Мещеряков называл Северные Увалы «аномалией Русской рав­нины» и, говоря о том, что более высокие возвышенности (Среднерусская, Приволжская) уступают им роль главного водораздельного рубежа, делал следующий вывод: «Среднерусская и Приволжская возвышенности возникали в новейшее (неоген - четвертичное) время, когда Северные Увалы уже суще­ствовали и были водоразделом бассейна северных и южных морей». И даже более того, во время каменноугольного периода, когда на месте будущих Ураль­ских гор плескалось древнее море, «Северные Увалы уже были горами». Что касается «божественного царства света», в котором находился этот «перво­зданный кряж», то здесь уместно обратиться к текстам древнеиндийского эпо­са Махабхарата. Здесь говорится о том, что на Суварна (на севере) «постоян­но блещет асура Агни» (т.е. постоянно сияет огонь), что солнце встает здесь по полугодиям, а в целом север назван «Золотой страной» и «Прекрасноцветной». Академик Б. Л. Смирнов считал, что все это «является очень важным свидетельством знакомства древних индийцев с полярными странами». О любви к этому северному краю и памяти о нем свидетельствуют следующие строки эпоса:

«Над злом возвышается та страна, где вкушается блаженство.

Вознесена она силой, а потому Вознесенной зовется...

Это - вознесенного Золотого Ковша дорога;

Считается, что она посредине между востоком и западом...

В этом обширном северном крае...

Не живет человек, бесчувственный и беззаконный.

Здесь семь риши и богиня Арундеати;

Здесь находится созвездие Свати, здесь помнят о его величии;

Здесь нисходя к жертве, Полярную Звезду укрепил Великий Предок;

Здесь созвездия, луна и солнце постоянно обходят круги;

Здесь живут десять апсар по имени (Блиставицы) Возникновение Сияния;

Здесь зенит - Вишнупада, след, оставленный шагнувшим Вишну;

Через три мира шагая, он северный, вознесенной страны достигнул...

Северный край, лучший... за такие и другие свойства

«Вознесенным» слывет, ибо он возвышается во всех отношениях...»

Здесь Золотой Ковш или Семь Риши - созвездие Большой Медведицы; Арундхати и Свати - созвездия высоких северных широт - Кассиопея и Арктур из созвездия Возничего или Медуза из созвездия Персея; десять апсар или Блиставицы - Полярное сияние; Вишнупада - Северный Полюс. Академик Б. Л. Смирнов писал, в связи с этим текстом Махабхараты, что: «Большой исторический интерес для решения вопроса о родине арийцев представляют дальнейшие сообщения текста о том, что ближайшие к Полярной звезде со­звездия описывают круги, центр которых - Полярная звезда. Пояс незаходя­щих созвездий указан определенно: Большая Медведица, Кассиопея и даже находящиеся на еще более низких градусах северной широты: созвездия Воло­паса и, может быть, Персея. Эти созвездия не заходят за горизонт, то есть описывают круг, который можно проследить почти весь в течение одной ночи, осо­бенно зимой, только в странах, расположенных не южнее приблизительно 55^е-56° с.ш. Текст говорит об опасностях арктических путешествий и прямо указывает; как только человек проникает дальше на север, он погибает». Махабхарате вторит древнеиранская Авеста, родная сестра и ровесница Ригведы. Так в посвященном святой реке арьев Ардвисуре гимне (« Ардвисур-Яшт») звучит такая просьба:

«Даруй мне такую удачу,

Добрая, мощная Ардвисура Анахита,

Чтобы достиг я царственного Хварно,

Который среди Ворукаша сияет,

Который причастен арийским странам,

Нынешним и грядущим...»

Напомним, что в иранской традиции Ворукаша или Воурукаша, что значит «имеющее удобные заливы», называлось «Молочное» (Белое) море индоарьев. Именно в него впадает священная река Ардвисура, а «царственное Хвар­но» - это северное сияние, которое сверкает над Белым морем. В «Ардвисур-Яште» священная двойная река арьев воспевается такими словами:

«Молись великой, славной,

Величиной равной

Всем водам, взятым вместе,

Текущим по земле.

Молись текущей мощно

От высоты Хукарья

До моря Ворукаша.

Из края в край волнуется

Все море Ворукаша.

И волны в середине

Вздымаются, когда

Свои вливают воды,

В него впадая, Ардви

Всей тысячью протоков

И тысячью озер».

Выдающийся болгарский лингвист В. Георгиев писал: «Географические на­звания являются самым важным источником для определения этногенеза дан­ной области. В отношении устойчивости эти названия неодинаковы: наиболее устойчивы названия рек, особенно более значительных». Он подчеркивал ин­доевропейское (а не финно-угорское) происхождение таких названий рек, как Двина, Истра, Уда, Вилия итд. Итак, название Двины возникло до рубежа IV - III тыс. до н. э., когда произошел распад индоевропейской общности на раз­личные диалектные зоны. Заметим, что в начале XVI века Сигизмунд Герберштейн писал о том, что: «Область и река Двина получили имя Двины от слияния рек Юга и Сухоны, потому что Двина по-русски значит «два» или «по два», Аналогичные сведения сообщал еще один автор XVI века Александре Гванини в своем «Описании Европейской Сарматии». Он писал: «Провинция Двинс­кая расположена на самом Севере и получила название по имени протекаю­щей (здесь) реки Двины. Река сама получила название Двины от соединения двух рек - Юга и Сухоны. Ибо Двина у русских означает «двойную» (реку). Река эта, после слияния Юга и Сухоны, получив имя Двины, пройдя сто миль, впадает шестью устьями в Северный океан». Итак, Северная Двина - двой­ная река. Вспомним, что именно такзвучит название священной северной реки Ардвисуры Анахиты - «вода двойная». В связи с вышецитированным от­рывком из «Ардвисур-Яшта», посмотрим на Северную Двину. Итак, «Север­ная Двина, впадающая в Белое море, является самой крупной артерией Севе­ра Европейской части СССР. Она образуется от слияния рек Юга и Сухоны и впадает в Двинскую губу... Длинна реки 750 км. Площадь ее водосбора равна 360750 км². В состав речной сети Северной Двины входит около 600 рек и ре­чек». Она несет 110 млрд. м³ воды, что составило бы два Днепра и три Дона. Половина вод Белого моря, составляют воды, принесенные Северной Двиной. Во время ледохода на Северной Двине воды ее столь стремительно направля­ются в Белое море, что действительно «все берега приходят в волнение, вся середина его восстает волнами».

Именно эту реку предлагает в гимне восславить Заратуштре творец Ахура Мазда, говоря: «Это я, Ахура Мазда, их (то есть воды Ардви) произвел: чтоб дом и селенье, округ и страна процветали, чтоб защищать и охранять их, оборонять и оберегать их». Именно Ардви - двойной реке у ее истока приносят жертвы прапредки арьев - солнцеподобный Яма и первый земной царь Парадата, имя которого значило «впереди поставленный», «созданный, чтобы быть первым». В Авесте говорится о морозах, снеге и граде, вспаивающих воды Ардвисуры.

Сам Ахура Мазда (Творец Премудрый) просит:

«Снизойди, снова вернись к нам,

О Ардвисура Анахита,

Со звезд на землю, сотворенную Ахурой,

Пусть смелые правители, властители страны,

Пусть сыновья властителей восславят тебя.

Пусть мощные наездники

Просят тебя о владении резвыми конями

И об увеличении славы своей,

Пусть в моленьях своих жрецы

[...] просят тебя о знании, о достижении святости,

О победоносном его превосходстве:

Пусть готовые к браку усердные девушки [...]

Просят тебя [...] о преуспеянии

И о мужественном хозяине дома,

Пусть молодые жены, пусть роженицы

Просят тебя о легких родах:

Ты, ты подашь им все это,

Ибо все это в твоей власти,

О Ардвисура Анахита!»

И, наконец, в том же «Ардвисур-Яште» дано описание того, как выглядит Ардви:

«Всякий может увидеть ее,

Ардвисуру Анахиту,

В образе прекрасной девушки,

Сильной, стройной,

Прямой, высоко подпоясанной,

Знатного рода, именитого,

В нарядном плаще

С обильными складками, златопрядном...

Красуется она серьгами,

Четырехгранными, златокованнымн;

Ожерельем обвила благородная

Ардвисура Анахита

Прекрасную шею.

Стягивает она стан свой,

Чтобы дивные груди ее восстали,

Чтобы влеклись к ней людские взгляды.

Чело увенчала свое

Ардвисура Анахита прекрасным обручем,

Сотнями самоцветов украшенным, златокованным,

Осьмичастным, словно бы колесница,

Перевитым лентами, чудесным,

С кольцом посредине, искусно сделанным.

В бобровой шубе она,

Ардвисура Анахита,

Из трехсот бобров [... ]

Сделанной в должное время;

Меха ослепляют очи смотрящего

Блеском золотым и серебряным».

Именно этой реке - деве поклонялся у ее начала пророк Заратуштра, и наставлял его в этом поклонении Создатель Вселенной Ахура-Мазда (аналог древнеиндийского ведического бога Варуны - ночного звездного неба, вод и космического закона «рта» или «арта»). В русской традиции Варуна - Ахура Мазда это Род (Троян - Белее - Святовит - св. Николай), а в его зимней ипос­таси - ДедМороз. Но, отметим, еще в дозороастрийскую и древнеперсидскую верховную триаду, наряду с Ахура Маздой и Митрой, входила богиня вод Ард­висура Анахита. Зима царство владыки ночного неба, космического закона, всех вод во Вселенной - Варуны (Деда Мороза). Митра - бог дня, солнца, огня отступает на третий план. А рядом с Морозом стоит богиня застывших вод, их воплощение Ардвисура. Она действительно Снегурочка, ведь Двина - это и текущие воды, и лед, и снег, и туман, и иней - вода во всех ее проявлени­ях, закрытых снегом.

Таким образом, мы пришли к выводу, что наши далекие предки много тыся­челетий тому назад, когда они были не только нашими предками, но и прароди­телями большинства современных народов Европы, поклонялись Богу Созда­телю Вселенной - ночному звездному небу у начала своей священной северной реки, несущей воды в Белое (Молочное) море, «имеющее удобные заливы». Прошли тысячелетия. Грозный бог ночного неба превратился в Деда Мороза (Санта Клауса), священная богиня вод в Снегурочку. Но все также несет свои воды в Белое море река, которую мы, по прошествии многих тысяч лет, про­должаем называть Двиной - двойной (т. к. «дви» - два на языке древних арьев - санскрите). А у начала Северной Двины, у слияния двух образующих ее рек Сухоны и Юга, находится древний русский город Великий Устюг. Именно он по праву может и должен именоваться «Родиной Деда Мороза», так как именно здесь в глубокой древности и сложился этот образ, воспетый в гимнах Ригведы и Авесты, древнейших памятников культуры всех индоевропейских народов.

Завершая наш анализ исторических корней образа Деда Мороза на Русском Севере, мы можем констатировать, что истоки его уходят в седую общеиндоевро­пейскую древность и сложение этого образа происходило в северных широтах Во­сточной Европы не позднее V - IV тыс. до н. э.

В связи с этим традиционный облик Деда Мороза (согласно древ­нейшей мифологии и символики цвета) предполагает:

1. Густые серебряные волосы и такую же бороду - символа могу­щества, сакрального знания, магии, счастья, богатства, благополучия;

2. Трехпалые перчатки или варежки белого цвета, расшитые серебром, со знаком «сегнерова колеса» - символа вселенского закона и благодати. Та­кие перчатки (варежки) являются знаком чистоты и святости всего, что Дед Мороз дает из своих рук. (Трехпалость - символ принадлежности к высшему божественному началу еще с неолита, т.е. V - III тыс. до н.э. Показательны в этом отношении петроглифы Белого моря и Онежского озера, где на скалах выбиты изображения трехпалых людей именно в сценах, имеющих ритуаль­ный, священный характер).

3. Он одет в длинную белую льняную рубаху, украшенную белыми или серебряными геометрическими орнаментами - символ чистоты и принадлежности к миру богов и предков.

4. Сверху на рубаху одевается красный или золотой плащ (красный предпочтительней, как более архаический, чем золото, символ связи с миром предков - «тем светом») или красная, вышитая серебряными восьмилучевыми звездами и отороченная лебяжьим пухом шуба. В индоевропейской тра­диции (и севернорусской тоже) гусь, лебедь - символы неба, высшего знания, души, постигшей истину, души умершего и соединения трех стихий - земли, воды и неба).

5. На голове Деда Мороза красная шапка, вышитая серебром и жемчу­гом. Оторочка из лебяжьего пуха завершается надо лбом стилизованны­ми рогами. К. шапке по бокам могут прикрепляться серебряные лунницы.

Ожерелье из таких же лунниц может украшать грудь (поверх шубы и рубаш­ки). Пояс белый с красным орнаментом (символ связи предков и потомков).

6. Сапоги Деда Мороза красные, шитые серебром или серебряные, ши­тые золотыми нитями.

7. Хрустальный посох Деда Мороза завершается лунницей с колоколь­чиками или серебряной головой быка (символы власти над водой, луной и ми­ром предков - подателей плодородия и счастья живым).

Такая цветовая гамма связана с древнейшей индоевропейской символикой цвета, где белое - серебро символ луны, света, святости, севера, воды, сак­рального знания,чистоты.

Красное - символ жизненной силы, творческого начала, смерти и реин­карнации, огня, золота, «того света». Хрусталь - символ застывших вод, льда. Отметим еще раз, что Дед Мороз приходит в мир людей после зимнего сол­нцестояния (22 декабря), когда, согласно древней ведической мифологии, кон­чалась Ночь Богов и начинался День Богов - строительство нового временно­го цикла. Являясь вестником «Утра богов», Дед Мороз вершит божественный суд, подводит итоги прожитого года, воздает всем по заслугам; отсюда наказа­ния и поощрения (подарки).

Поскольку образ Деда Мороза берет начало в древнем мифологическом Варуне - боге ночного неба и вод, то и исток образа Снегурочки, постоянно со­провождающей Деда Мороза, надо искать рядом с Варуной. Судя по всему, это мифологизированный образ зимнего состояния вод священной реки арьев Дви­ны (Ардви древних иранцев). Таким образом, Снегурочка - воплощение зас­тывших вод вообще и вод Северной Двины в частности. Она одета только в белые одежды. Никакой иной цвет в традиционной символике не допускается. Орнамент выполняется только серебряными нитями. Головной убор - восьмилучевой венец, шитый серебром и жемчугом.

/Приводится по изданию: Жарникова С.В. «Исторические корни календарных обрядов». – Вологда: Областной научно-методический центр культуры и повышения квалификации, 2003./