Теория о тождественности мифа и поэзии, прочно укоренившаяся в среде современных последователей традиционной дохристианской культуры (родноверия) обязана свои происхождением известнейшему исследователю славянской мифологии А.Н. Афанасьеву. Достаточно вспомнить тот факт, что свою центральную работу, посвящённую славянской мифологии, он озаглавил как «Поэтические воззрения славян на природу»[1] Следуя концепции Афанасьева, «поэзия» и «миф» изначально являлись единым целым и разделились в более поздние времена: «Миф есть древнейшая поэзия» — так пояснял своё виденье сам Александр Николаевич. Эта концепция, несмотря на её множественные слабые стороны, пришлась по вкусу многим другим исследователям славянских древностей и благополучно дожила до наших дней. Вполне возможно, что уверенность в правильности подобной позиции черпается помимо всего ещё и в греческих мифах, в самом деле являющих собой наглядный пример облачения мифа в поэтическую форму. Однако не нужно забывать о том, что греческие мифы прошли долгий период развития и долгое время существования во внепоэтической форме до тех пор, пока не были «поэтизированы» Гомером или Гесиодом.
Поэтому несмотря на то, что миф в самом деле может считаться провозвестником поэзии[2], говорить о каком бы то ни было их тождестве некорректно. И тому существует масса причин.
Во-первых, миф всегда практичен, так как призван объяснить доступным языком и при помощи доступных образов различные явления окружающего мира; в то время как практичность отнюдь не присуща поэзии. В тоже время мифу в целом чужда эстетизация мира, коя присуща поэзии.
Во-вторых, единства мифа и поэзии попросту не могло возникнуть в те времена, когда люди жили мифологическим мышлением: «Поэзия выступает одним из средств фиксации и трансляции мифологических представлений во времени, но возникает лишь при известном отстранении от них, когда преимущественный интерес уже смещается в сторону формы».[3]
Существуют и прочие свидетельства ошибочности подобных представлений: «…поэзия строится на осознанном варьировании форм, тогда как в мифологии мы имеем дело с неконтролируемыми вариациями осмыслений»[4]
В тоже время следует повторить мысль, высказанную выше о том что мифология вполне может являться провозвестником поэзии. Равно как и различные мифологические сюжеты вполне могли облекаться в поэтическую форму. Не стоит забывать и об определённой сакрализации самого жанра поэзии: славянские сказители-баяны, скандинавские скальды, кельтские филиды имели определённый духовный, сакральный статус в обществе, а умение слагать стихи расценивалось как дар Богов – определения «Мёд Поэзии» в скандинавских мифологических сказаниях и «Баян Велесов внуче» в «Слове о полку Игореве» однозначно указывают на это. Однако тот факт, что некоторые аспекты различных мифологических систем облечены именно в ту форму, коя ныне и носит название поэзии, либо содержат такие признаки поэзии либо, точнее, стихосложения, как наличие рифмы и пр. отнюдь не может быть объяснен стремлением каким бы то ни было образом намеренно «опоэтизировать» мир. Наличие рифмы в мифологических текстах (например, в большей части традиционных русских заговоров) объясняется одним из архаических представлений о ритме, являющемся одной из основ Мироздания: ритмичность с точки зрения мифологического мышления воспринимается как наглядная форма упорядоченности Вселенной – смена времён года, смена времени суток, смена различных периодов в жизни человека – во всём этом видится определённый ритм. Далее, следуя одной из основ мифологического мышления, а именно «закону подобия» — Природные ритмы должны повторятся на всех уровнях – от Божественного до человеческого. Поэтому с точки зрения мифологического мышления и различные техники взаимодействия с Богами, в частности — словесные обращения к Ним возможны только в ритмизованной форме, каковой и являются тексты славлений, заговоров и пр.
Резюмируя вышесказанное: «поэтические» формы и определённая ритмизация сакральных текстов в мифологии объясняются именно их практическим, а не эстетическим предназначением. Кроме того, не все ритмические тексты в мифологии можно назвать собственно поэзией – скорее провозвестниками таковой, о чём уже было сказано выше.
В качестве заключения необходимо оговориться, что мы никоим образом не имели намерения сколько нибудь принизить сторонников «поэтического» подхода к традиционной культуре и мифологии, однако по нашему мнению сводить весь богатейший пласт древней традиции только лишь к поэзии не вполне корректно. К тому же, применительно к современному этапу развития традиционной славянской культуры, а также учитывая определённый информационный вакуум во всём, что касается древней дохристианской традиции следует сказать, что намеренное придание родноверию (или язычеству) эдакого преимущественно «поэтического» оттенка вольно или невольно искажает сам коллективный облик его последователей, делая из них эстетствующих «беглецов от мира», стремящихся отгородится от повседневных проблем за стеной «языческо-поэтического» вдохновения, что косвенным образом подтверждает многочисленные нападки недоброжелателей, суть которых сводится к обвинению в том что, якобы, современные родноверы собственноручно создают некую «сказку», внутри которой и пытаются жить. Поэтому следует сказать, что язычество – это не только поэзия, это ещё и сама жизнь, в которой всего в полной мере – и возвышенной поэтичности, и сурового реализма, и тоски и радости...
Традиция учит жить в мире, а не убегать от него, поэтому подобный возвышенно-рафинированный взгляд вряд ли имеет много общего с действительным положением вещей в те времена, когда люди жили традиционным укладом, а не смотрели на него со стороны. И поэтому же последователь традиционной славянской культуры – это не только эстет, придающийся поэтическому вдохновению от наблюдения за природой, это ещё и достойный сын своей земли, своего народа, стремящийся не только словом, но и делом содействовать их благополучию. Безусловно, кто-то может воспринять всё вышенаписанное как всего лишь громкие слова, однако для думающих людей, коим небезразлична судьба земли и народа, эти слова должны значить очень многое.
Слава Роду!
Родомир. Лето 4414 от О.С.В.
Земле Родной – благо, а Роду – Слава!
© Родноверческая Община «РОДОСЛАВИЕ»
© Содружество Общин «ВЕЛЕСОВ КРУГ»
[1] Афанасьев А.Н. «Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других родственных народов». Т. I – III. 1865 – 1869 г.г.
[2] «В мифологическом мышлении содержатся как зародыши дедуктивного, рационально-логического мышления, направленного на объективное познание самого мира, так и зародыши художественного («поэтического»), образного мышления, направленного на познание нашего отношения к миру» — Дьяконов И.М. «Архаические мифы Востока и Запада». М., 2004.
[3] Журавлёв А.Ф. «Язык и миф. Лингвистический комментарий к труду А.Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу». М., 2005.; со ссылкой на: Топоров В.Н. «О структуре некоторых архаических текстов, соотносимых с концепцией «мирового древа» // Труды по знаковым системам. V. Тарту, 1971. (выделено мной)
[4] Там же.
