Продолжение исторического романа, основанного на реальных событиях.
Начало можно прочитать здесь и здесь
ГЛАВА ПЯТАЯ
...Прошло еще 35 лет. Братья Кий, Щек и Хорив основали Киев на юго-западе и вели войны. А новгородцы, ильменские словене, жившие севернее, в верхнем течении реки Молога и в районе озера Ильмень, провели эту эпоху в относительном мире, хотя мелкие набеги и стычки всегда были неизбежны в ту суровую пору.
Летописец писал: «И когда Гостомысл принял власть, тотчас варягов, что были, избили, каких изгнали, и дань варягам отказался платить, и, пойдя на них, победили, заключили с варягами мир, и стала тишина по всей земле. Сей Гостомысл был муж великой храбрости, такой же мудрости, все соседи его боялись, а его люди любили, разбирательства дел ради и правосудия. Сего ради все близкие народы чтили его и дары и дани давали, покупая мир от него. Многие же князи от далеких стран приходили морем и землею послушать мудрости, и видеть суд его, и просить совета и учения его, так как тем прославился всюду...»
Одна беда дошла с Гостомыслом до самого его смертного одра — так и не дали ему боги выжившего наследника по мужской линии. Только дочь-умница Умила родила ему любимого внука, красавца Рюрика. Но был он наполовину ворог-варяг, не из словен, получается, или росов, а из племени финского по отцу варяжскому...
...Князь младой Рюрик несся во весь опор во главе своей конницы, пот заливал ему глаза, а он дико кричал:
- Смерть, смерть, убейте их всех!
Его противником, чьи воинские ряды с копьями наперевес стояли на холме, был Вадим Храбрый, знатный предводитель ильменских словен, младший брат Гостомысла, не раз бросавший вызов самому князю в борьбе за власть над Новгородом.
Уже понимая, что после смерти старого князя им придется схватиться не на шутку, отчаянный и дерзкий до наглости Рюрик решил заранее уничтожить опасного родственника. Тем более что ослабевший Гостомысл уже не мог помешать братоубийству.
Повод Рюрик нашел быстро. На одном из совместных пиров в Новгороде он вразвалочку, пьяный подошел к своему старшему родственнику Вадиму по прозвищу Храбрый и громко сказал: «А что, дедуля, не помериться ли нам силой молодецкой?» После чего схватил Вадима за локоть и опрокинул на него чашу с хмельным пивом. Их тогда едва разняли по приказу Гостомысла, и, возможно, для престарелого князя это стало последней каплей, после чего он и слег.
Зато Рюрик получил от Вадима Храброго вызов помериться силой уже на поле боя. И вот две дружины — одна варяжская, состоящая из финнов, норвежцев, германцев и прочих западных людей, другая словенская, из ильменцев, — ринулись друг на друга. Бой был жестоким и кровавым...
...А Гостомысл лежал тем временем на одре своем смертном, и сон ему привиделся вещий. И снилось князю Новгорода Великого, что из чрева средней его дочери, Умилы, произросло огромное дерево, покрывшее своими ветвями град великий Новгород, и от плодов же его насыщаются люди всей земли.
Едва придя в себя, самым ранним утром призвал Гостомысл вещунов, слабым голосом рассказал им свой сон. Они же решили просто: один из сыновей любимой его дочери Умилы должен стать его наследником. Иначе земли словенские ждет смута великая, брат пойдет на брата...
Подумал Гостомысл и тотчас велел собрать «старейшин земли от славян, роси, чуди, веси, меров, кривичей и дреговичей». Им он поведал о вещем сне и своем решении — призвать внука с запада на княжение в Новгород Великий. Спорить было не принято в таких случаях — предсмертная воля князя священна. Было решено отправить людей к ворогам-варягам просить в князья сына Умилы, то есть Рюрика.
Шел 860 год, вскоре после отправки послов на северо-запад Гостомысл умер, а на его зов в земли ильменские, русские явились Рюрик и два его двоюродных брата Синеус и Трувор. Они потерпели унизительное поражение в том недавнем бою от Вадима Храброго, еле унесли ноги, но воинственного пыла не утратили и жаждали реванша. Тем более что формально власть была завещана дедом ему, Рюрику, и ничего иного он и слышать не хотел...
...Однако Новгород Великий думал по-другому. Людям не понравилось решение Гостомысла. Но так получилось, что Вадим был в очередном походе и жителей города некому было защитить от алчных пришельцев с северо-запада, которые набросились на город, как на добычу завоевателя.
- А ведь дед ему завещал править мудро и справедливо! — возмущались горожане на вечевой площади, где проходили собрания для выработки общих решений. — И как ему не стыдно дань собирать уже по третьему кругу, совсем нас ограбил, будто мы ему рабы!
И Новгород восстал.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
- Води, води!!! Води-и-мм!
Так кричали бородатые дружинники, катясь лавиной за Вадимом Храбрым.
- Води-ии! Веди нас, князь, на ворога!
Не ведая еще о быстром пришествии в Новгород Рюрика и его бесчинствах, дружина ильменских словен спустилась южнее своих северных земель к Мурому.
Прошли лесами и полями от Изборска и Ладоги с Новгородом, где испокон обитали рука об руку с кривичами, водью и чудью и иными потомками сарматов да скифов.
Братья-славяне позвали грозную дружину Вадима Храброго, чтобы помочь отразить очередной набег смуглых воинов мощного Хазарского каганата. Он располагался на юго-востоке от Новгорода меж Черным и Каспийским морями, и собиравшиеся постепенно в единое государство славянские племена представляли для этих азиатов-семитов все более серьезную угрозу.
Все воевали со всеми.
Но для славян северо-западных земель Руси не было в VIII-IX веках врага страшнее, чем северные варяги, викинги, чьи набеги они отражали все более и более тяжело. Да что там: вся Европа в это время, вплоть до Сицилии, покорилась людям зверского вида и зверских обычаев, которые силой и нахрапом брали все, что им нравилось.
Часто брали просто подлостью.
...Вот и сегодня после славной битвы, разбив и прогнав восвояси хазар, Вадим пировал на большой травянистой площади древнего Мурома среди срубов и языческих идолов. Горели костры, пляски захваченных полуголых пленниц радовали взоры усталых мужчин.
- Будь славен, Вадим, водитель наш! — гонец, соскочивший с взмыленной лошади, не мог отдышаться — так гнал он со страшной вестью к предводителю дружины.
Вадим Храбрый вскочил, опрокинув чашу с хмельным пивом.
- Говори, не томи же!
- Твою княжну, Добраву нашу, с сыном твоим малым захватили люди Рюрика этого!
Выяснилось, что варяжские захватчики внезапно вернулись после бегства к восставшему Новгороду и стали лагерем на осаду. А не подозревавшая об опасности Добрава Ярославна поехала с девицами на капище принести жертвы и прославить Мокошь, богиню — покровительницу женского начала и рукоделия. Это было недалеко от города, но коварные воины Рюрика прекрасно изучили нравы и обычаи славян и знали, где удобнее всего брать заложников...
Вадим вскочил на коня и, обернувшись, спросил гонца:
- Чего они от меня хотят?
Гонец смущенно помялся.
- Их посол сообщил, что этот самый Рюрик хочет тебя на разговор, потому что знает, что ты ему откажешь в переговорах о сдаче города и наших земель.
- Ну хочет, так получит! — крикнул Вадим Храбрый и пришпорил коня. Скакать ему до ворога было сутки без продыху...
Этот честный и мужественный человек получил прозвище Храбрый, потому что был «храбор на рати», умен и бесстрашен. Одолеть его получилось только коварством и подлостью, чем так отличались всегда вороги с запада и юга...
Вадим ворвался в стан Рюрика и его братьев, как гроза с молнией. Оскорбленный мужчина был страшен в гневе настолько, что западные пришельцы, сторожившие лагерь, кинулись врассыпную. Только Рюрик с надменным видом стоял посреди поляны в окружении отборной охраны.
- Успокойся, дядя мой, словенский вождь... Оставь оружие, идем с тобой на переговоры вон туда...
Рюрик показал на край крутого обрыва, нависшего над бурной речкой.
- Где моя семья?
- Ты получишь все ответы, — загадочно усмехнулся Рюрик и положил руку на рукоять своего меча.
...На обрыве Рюрик что-то сказал обезоруженному собеседнику, тот отшатнулся, и варяг-ворог ловко вонзил меч ему в горло.
Тело нагло обманутого Вадима Храброго упало с обрыва в реку. А Рюрик вытер окровавленную сталь о высокую траву и, довольно ухмыляясь, направился к своему войску. Его ждала вековая слава. Он получил Новгород Великий, а затем и всю Русь одним подлым ударом меча.
Летописец писал о тех событиях: «Того же лета (864 год) оскорбишася новгородцы глаголюще, яко быти нам рабом и много зла всячески пострадати от Рюрика и от рода его. Того же лета уби Рюрик Вадима Храброго и иных многих изби новгородцев советников его».
Продолжение следует...