А. Платов против Г. Гриневича
Всегда, испокон человеческойистории, во времена больших перемен — социальных, религиозных, любых других —многие люди теряли способность трезво мыслить, честно смотреть на вещи. Истерия«охоты на ведьм», кровавое сумасшествие революций... Недаром тяжким проклятьемсчитали древние китайцы пожелание «чтоб тебе жить во времена перемен»...
Нынешние «времена перемен» — неисключение. Но речь здесь не о политике, разумеется, сколь бы ни волновали наси события в стране, и крайне сложная, напряженная обстановка во всем мире. Речь— о событиях в сфере, скажем так, интеллектуальной.
Десятками появляются ныне«великие открытия», якобы переворачивающие наши представления о мире, о науке,о самом человеке. Имея честь быть сотрудником Московского ГосударственногоУниверситета, я не раз сталкивался с «энтузиастами», стремящимися посредствомпечати оповестить о своих открытиях мир и «поставить на место» действительносерьезных ученых, не желающих признать «новое слово в науке». Одним изпоследних такого рода «новых слов», с которыми мне пришлось столкнуться, былосовершённое провинциальным учителем открытие того, что внутреннее ядро Землиимеет форму... шурупа, завинченного с Северного полюса в направлении Южного.Смешно? Отнюдь, нет. Грустно.
Тактика действий таких«первооткрывателей» довольно стандарта: раз «не пускают» в академическуюпечать, надо обратиться в желтую прессу и облить грязью имена больших ученых,якобы не признающих «открытие» из страха за свой собственный авторитет. Давноуже выработан механизм защиты от таких людей — не поддаваться на провокации(ну, знаете такую русскую поговорку: «не тронь...»).
Однако удается это не всегда.
Есть область науки, в которойабсурдность подобный «великих открытий» далеко не так очевидна, как в случаеядром Земли в форме шурупа. Это — история. Именно на исторической нивеподвизается ныне больше всего «первооткрывателей». Печальнее всего то, чтоименно исторические «гениальные прозрения» находят, как говорится, широкийотклик в народе.
Тут уж молчать тяжело. Совсемнедавно увидела, наконец, свет долгожданная трезвая критика такихпсевдоисториков, как А. Фоменко и М. Аджиев, — речь идет о великолепной книгеД. Володихина, О. Елисеевой и Д. Олейникова «Русская история в мелкий горошек»(М., изд-во «Мануфактура-Единство», 1998). Да только прислушаются ли люди кголосу обыкновенных Ученых, не поражающих воображение читателя«гениальными прозрениями», не совершающих «переворотов в науке»?..
Еще в 1993 году в Москве вышелодин из первых «эпохальных трудов» такого типа — книга г-на Гриневича«Праславянская письменность» (М., изд-во «Общественная польза»). Успех «труда»у публики, не знакомой ни с лингвистикой, ни с историей, был, в том числе,подготовлен публикациями Гриневича в журнале «Наука и религия». Книгараскрывала перед читателем невиданные доселе просторы — все архаические надписивсех народов Евразии оказались начертаны знаками «праславянского письма» — нарусском, естественно, языке. Все многообразие евразийских народов, языков икультур превратилось в выдумку злобных историков. Были и есть только праславянеи «праславянские письмена».
Спорить с такими «гениальнымипервооткрывателями», как я уже говорил, невозможно: это фанатики, свято — и слепо!— верящие в свою идею. О серьезной научной дискуссии здесь не может быть иречи. Хуже всего то, подобные г-ну Гриневичу авторы (а он не один)дискредитируют самую идею славянского докириллического письма, создавая своими«трудами» впечатление, будто славянские руны — нездоровая выдумка наподобиешурупообразного земного ядра...
Тем не менее, какое бы возмущениене вызвала у меня лично первая книга г-на Гриневича, я удержался от критики исохранял молчание вплоть до настоящего момента. Тому было много причин, частькоторых означена выше. Однако в самом конце 1999 года на московских прилавкахпоявилась новая книга этого «замечательного» автора: «Праславянскаяписьменность, том 2» (М., изд-во «Летопись», 1999). За шесть лет, истекшие свыхода первого тома эпохального сего труда, г-н Гриневич успел не толькопополнить список «прочитанных» надписей, но и расширить контингент неугодныхему авторов. В сфере внимания г-на Гриневича оказался и предмет моейсобственной специализации — скандинавские руны, — и я сам, собственнойперсоной.
После выхода этой книги молчатьмне становится... как-то уже неудобно.
Повторюсь, ни в коем случае я несобираюсь вступать в дискуссию. Уже хотя бы по той причине, что г-н Гриневич несделал себе труда познакомиться с серьезными исследованиями по рунологии.Работать с первоисточниками г-н Гриневич, видимо, также считает выше своегодостоинства. Иначе он вряд ли позволил бы себе написать: «Не имея физическойвозможности перечитать все тексты, которые рунологи считают “своими”, я, тем неменее, все больше начинаю сомневаться в том, а существуют ли вообще тексты,исполненные германскими рунами...»[1]Иначе г-н Гриневич знал бы, что традиция использования рун сохранялась внекоторых германских регионах Европы до позднего Средневековья, а в рядеотдаленных районов Скандинавии — и до начала текущего столетия. Г-ну Гриневичубыло довольно легко манипулировать со знаками древнейших мертвых письменностей,но вот браться за «расшифровку» надписей, выполненных знаками письменности,которая еще совсем недавно жила, и применение которой зафиксировано нетолько археологами, но и этнографами, — это, пожалуй, было с его сторонынесколько легкомысленно.
Впрочем, что это я о научныхтрудах — наука-то здесь совсем не причем. Г-ну Гриневичу стоило бы познакомитьсяхотя бы с популярными книжками для старшего школьного возраста — тогда он зналбы, например, что:
* из элементарных законов комбинаторики и математической лингвистики следует вывод оневозможности корректной дешифровки коротких одиночных надписей, выполненныхслоговым письмом. Иначе говоря, такие надписи допускают любую дешифровку налюбом наперед заданном языке. Знаменитый Фестский диск, «прочтением» котороготак гордится г-н Гриневич, — тому превосходный пример. Давным-давноустановлено, что текст диска не будет достоверно переведен до тех пор, покакосвенные свидетельства не позволят, как минимум, определить принадлежностьязыка текста к какой-либо группе. Более того, ученые многих стран забавляютсяпереводом текста диска на самые невообразимые языки. Лично мне уже довелосьвидеть переводы на современный русский, на болгарский, на... китайский.
* что этрусское письмо дешифровано очень давно и совершенно однозначно поэтрусско-латинским билингвам — надписям, выполненным параллельно на этрусском илатинском языках. Имена, упоминаемые в надписях, и позволяют однозначнопоставить этрусским буквам фонетические соответствия.
* что, мягко говоря, некорректно, вносить изменения в прорисовки надписей наархеологических памятниках, подгоняя древние тексты под собственные системыдешифровки. Вероятно, г-н Гриневич убежден, что он гораздо лучше древних знает,что и как они должны были писать, а раз так — не грех и изменить наклонкакой-то там палочки или закорючки, а то и вообще пририсовать новую. Такимобразом, например, в этрусской надписи на зеркале из Вульчи (kalkas), вкоторой использовано лишь четыре разных знака (k, a, l, s),у г-на Гриневича появляется некий пятый символ, а сама надпись из четкого иясного «Калкас» (иначе — Калхант, имя знаменитого жреца, который, собственно,на зеркале и изображен) превращается в маловразумительное «ки йа ре ки се то»,которое, почему-то, на праславянском языке должно означать «печень, скажиглавное». Ну, это с точки зрения г-на Гриневича, конечно[2].
Впрочем, довольно о методахработы этого автора. Перейдем, наконец, к собственно германским рунам, всуществовании которых он столь сильно сомневается. Моего собственногосуществования г-н Гриневич — пока, по крайней мере, — не отрицает, но емупридется усомниться и в реальности Антона Платова, если он соберется настаиватьна правильности своей трактовки знаков «слоговой праславянской письменности,фонетическое значение которых подтверждено многократно»[3]. Можно, конечно,признать меня праславянином, жившим эдак пару-тройку тысячелетий тому назад.Никаким другим образом объяснить праславянское слоговое прочтение надписи намоем собственном руническом клейме не удастся.
Это действительно не смешно. Или —было бы очень смешно, если бы не было так грустно.
Как пишет сам г-н Гриневич, систочниками он не знакомился и лишь прочитал (или пролистал?) мою — заметим,популярную, а не научную — книгу «Руническая магия», увидевшую свет в полномиздании еще в 1994 году. Четыре рунические надписи из этой книги он читает«по-праславянски». Три из них — архаические надписи, выполненные СтаршимФутарком. Бог с ними, с этими надписями, — как я уже говорил, вступать вполемику с г-ном Гриневичем я не намерен. А вот четвертая надпись (то есть,первая, по нумерации г-на Гриневича)...
Предоставляю слово автору.
«Надпись на геральдическом (?)щите (?).
Надпись вынесенана обложку книги Ант. Платова и смотрится очень эффектно (Илл.3). Письменныезнаки, обрамляющие символическое изображение (чего именно, мы узнаем послепрочтения), помещены на алом фоне.
В надписи 21знак; еще один знак в виде трех вертикально поставленных точек —ограничительный знак. Все письменные знаки выписаны предельно четко...»[4]
Ну, еще бы. Я же сам рисовал ихтушью на листе ватмана меньше десяти лет тому назад.
Впрочем, продолжим чтение.
«Все письменные знаки выписаныпредельно четко и в графическом отношении абсолютно идентичны знакам слоговойпраславянской письменности.»
Вот так. Просто и четко — абсолютноидентичны. Далее г-н Гриневич дает прочтение надписи. Я его приведу — попытайтесьоценить благозвучие «праславянского языка»:
ЙАЛОНАИЧАЕ
МОЧАМОЙАИГИСЕЕНОЕКОРЫСЕНОЕБЕЙАМОКО
А вот «перевод» надписи я, спозволения читателя, приводить не буду — он несколько неприличен и не оченьпонятен. Вкратце — надпись, по мнению г-на Гриневича, повествует о некомчеловеке, чья семенная жидкость является «предметом любовной страсти», апотомки которого «были в далеком прошлом белковым веществом».
Да...
Вот уж не думал я, обсуждая схудожником издательства «Менеджер» в 1994 году обложку моей книги, что когда-нибудькто-то вытянет из нее «информацию» о чьих-то потомках, которые «были белковымвеществом». Шесть рун в верхней части рисунка всего лишь передают староеназвание книги — RUNICA, т.е. просто «Руника». Вся остальная композицияявляется моим личным знаменем (др.-рус. знамя — «клеймо», «знак»), котороея ставлю на своих книгах и авторских работах и которое прекрасно известномногим моим друзьям и коллегам. Надпись на знамени, сложенная отнюдь недревними праславянами, а лично мной на древнескандинавском языке середины Iтыс. н.э., и начертанная классическими Старшими Рунами, означает всего-навсего«Я, такой-то, [сие] начертал».
Вернемся к Г. Гриневичу.«Прочтением» и «переводом» надписи на моем знамени он не ограничивается. Далееследует еще и философский комментарий:
«Сегодня даже дети знают, чтотакое белок, давший начало жизни на Земле. Но эта истина открылась намотносительно недавно. Наши же предки, знали об этом задолго до открытийновейшего времени. Вот это, поистине сокровенные знания, без всякой магии иколдовства...»[5]
С ума сойти, сколько, оказывается,информации о сокровенных знаниях наших предков можно извлечь изодного-единственного моего автографа.
Кстати, сам рисунок на знаменитоже находит у г-на Гриневича трактовку в духе праславянских «сокровенныхзнаний»:
«А что касается изображения,которое сопровождает надпись, то оно точно отвечает содержанию надписи: переднами изящно, я бы сказал даже витиевато, выписанный мужской половой орган на“фоне” женского полового органа. Вот и все.»[6]
Именно так. Вот и все,больше здесь говорить не о чем. Г-н Гриневич это точно подметил. Потому чтообозвать священное древнерусское изображение Мирового Древа сплетением половыхорганов — это уже не просто невежество...
Впрочем, чего уж там...
[2000]
[1] Г. Гриневич. Праславянская письменность. Т.2. М., 1999. С.13.
[2] Сравн. фотографии зеркала из Вульчи вакадемических изданиях (напр., Г.И. Соколов. Искусство этрусков. М., Искусство, 1990. С. 253.) и его прорисовку в первой книге Г. Гриневича (с.298).
[3] Г. Гриневич. Цит. соч. С.13.
[4] Там же, с.13-14.
[5] Там же, с.16. (Сохранена пунктуацияоригинала.)
[6] Там же.
