К востоку от столицы находится самая глухая и отдаленная часть Подмосковья, которая притягивает к себе своими тайнами. Здесь на стыке Московской, Рязанской и Владимирской областей находится крупный лесной массив с непроходимыми болотами. В силу этих причин местность долгое время была не охвачена шедшими вокруг нее цивилизационными процессами.
Сегодня в гостях у канала «Записки городского жителя» представитель Этнографического парка-музея «Русский остров». Мы собрались, чтобы поговорить о востоке Подмосковья, где находится историческая местность Гуслицы и начинается Мещерский лесной массив.
Марк Темников, главный редактор: Расскажите читателям о Гуслицах и Мещёре.
На месте бывших скитов
Представитель: К востоку от столицы находится самая глухая и отдаленная часть Подмосковья, которая притягивает к себе своими тайнами. Здесь на стыке Московской, Рязанской и Владимирской областей находится крупный лесной массив с непроходимыми болотами. В силу этих причин местность долгое время не была охвачена шедшими вокруг нее цивилизационными процессами. Как известно, центром славянского притяжения на Северо-Востоке стала природно-историческая местность Ополье, притягивающая своими плодородными землями и ставшая основой экономики Ростово-Суздальского, а затем Великого Владимирского княжества. Но все это серьезно не задевало Мещерские леса и болота. По всей видимости, здесь еще какое-то время жили остатки не растворенных древних фино-угорских племен и, вероятно, позже сюда пришло и христианство.
Особого внимания в культурно- историческом смысле заслуживает историческая местность Гуслицы, являющаяся преддверием Мещеры — южная часть современных Орехово – Зуевского и северная Егорьевского районов, включающая около шестидесяти деревень.
Название региона произошло от названия речки Гуслицы, от которой оно перешло местному центру — селу Гуслица (ныне Ильинский погост). Это название известно с 14 века, когда в грамоте Ивана Калиты впервые упомянута волость Гуслица.
Кривандино мегалиты
Группа местных краеведов относит их к бронзовому веку, а скептики считают фундаментными валунами от церкви.. здесь проводились раскопки но никаких следов старше 18 -го века найдено не было
Эта местность, малонаселенная до времен Алексея Михайловича, была активно заселена во второй половине XVII века бежавшими из Москвы приверженцами старой веры.
В рукописи скита «Иосиф на камне», находившегося близ села Мисцево, говорилось — «род гусляков древен и славен бысть, — повелся от непокорных бояр и стрельцов»
Во времена драматических событий церковного раскола здесь возникла своего рода староверческая республика со своими органами власти, тайными скитами и центрами культуры. Культурная самобытность здешних мест выделяется и поныне.
Гуслицкий миссионерский монастырь
Гуслицами в разное время владели различные представители знатных родов, приближенных к трону. Но в глухих лесах и болотах, где находились тайные скиты, текла своя, никому ни подконтрольная, жизнь, формировавшая развитие не только региона, но и оказывающая влияние на культурные и политические процессы всей России. Здесь находились центры грамотности, тайные библиотеки с собраниями древних книг, возник известный на всю Россию центр переписки книг, с особой гуслицкой росписью.
На месте бывших деревень
Конфессионально местные староверы были поповцами белокрыницкой (австрийской) иерархии и административно подчинялись Центру Белокриницкого согласия, находящемуся около Рогожского кладбища, где и ныне находится митрополия, хотя были здесь и незначительные представители других течений — в 1862 году в белокрыницком согласии случился внутренний раскол, вызванный окружным посланием российских белокрыницких архипастырей. Послание имело примиренческие нотки по отношению к власти и синодальной церкви и было отвергнуто более радикальной частью. После этого гуслицкие общины представляли как одно так и другое течение.
Для выживания старообрядческим общинам требовались деньги, как для откупа от властей и выкупа членов общины из крепостной зависимости, так и для собственно хозяйственного существования. В руках лесных старцев сосредотачивались общественные взносы, которые вкладывались в наиболее перспективных членов общины, которым давались бизнес-послушания. Именно этим объясняется, что никому не известные выходцы из крестьян, часто крепостных, как первый Морозов, вдруг становились миллионерами, стоявшими во главе успешных предприятий. Эти ресурсы послужили стартовым капиталом для многих известных на всю Россию родов купцов и промышленников, двинувших отечественную экономику. Балашовы, Солдатенковы, Смирновы, Морозовы, Кузнецовы, Хлудовы и многие другие финансовые воротилы московской купеческой группы имеют в своей родословной корни, произрастающие из гуслицких скитов.
Дороги Мещёры
Но не только владельцы предприятий были выходцами из общины, но и сами их рабочие, так как такие предприятия создавались общиной в ее же интересах. Руководитель был здесь не хозяин, а всего лишь первый среди равных. И только после 1855 года, под влиянием репрессивных мер власти, промышленники из управляющих общинными средствами превратились в их частных собственников, а предприятия из социально-ориентированных — в чисто капиталистическую систему, что вызывало протест рядовых членов общины и стимулировало возникновение рабочего движения （более подробно о теме общинных капиталов можно узнать в книге А.Пыжикова: «Грани русского раскола» ) .
Во времена царствования Николая Первого царское правительство осознало, что у него под носом тайно выстраивается другая, параллельная Россия, при этом враждебная официальной, и контролирующая до половины капиталов страны.
Кудыкино -(рядом д.Гора — вместе получается Кудыкина Гора) церковь построенная фабрикантом Смирновым, а на следующих фото его мануфактура в Ликино Дулево. Изначально Смирнов был старообрядцем, по после известного указа переметнулся ради сохранения капиталов
Началась вторая массовая волна репрессий в отношении старообрядчества, но в отличии от первой — 17 века, осуществляемой дыбами, плахами и кострами, — эта проводилась в основном административно — полицейскими методами. Естественно эта волна докатилась и до Гуслиц, — в это время здесь были уничтожены все тайные скиты, погибли уникальные библиотеки. Места, где находились эти скиты, до сих пор почитаются старообрядцами как святые. Параллельно с репрессиями и полицейщиной началось и идеологическое наступление на староверие силами синодальной церкви.
Для этой цели на территории современного посёлка Куровское властями был основан Спасо-Преображенский гуслицкий миссионерский монастырь, ставший идеологическим форпостом власти в Гуслицах. В его основании непосредственное участие принимал царь Александр Второй, а контролировал Филарет Дроздов, митрополит Московский — главный синодальный идеолог империи.
Поражают размеры монастырского храма и колокольни, а также других синодальных храмов этой местности, построенных со схожими целями, например: в Ильинском погосте, в Савиново. Видимо они должны были оказывать на старообрядцев психологическое давление и показывать мощь государственной веры. Однако, на практике это оказало скорее обратный эффект, гигантизм и роскошь церкви наряду c социальной несправедливостью вызывали лишь раздражение.
Вскоре угроза самодержавию со стороны лесных старцев и старообрядческого общинного капитала сместилась в сторону рабочего класса, имевшего, впрочем, так же старообрядческие корни. В этих местах в 1885 году произошла знаменитая Морозовская стачка, жестоко подавленная властями, но тем не менее давшая старт дальнейшим революционным событиям. Спустя 30 лет рабочие местных предприятий, а так же тайные вклады их владельцев по независимым друг от друга причинам приняли долевое участие в русской революции.
Городище Осовец
Исторический маятник, увлекаемый веками накопленной энергией ненависти, улетел далеко другую сторону, теперь уже досталось всем. Кресты и колокола полетели и с синодальных храмов, и со староверческих молелен.
В области идеологии на смену церкви пришел воинствующий атеизм. Но коренное изменение народного уклада произошло не сразу, а в время коллективизации. Методы, которыми она осуществлялась вызвали большее сопротивление, чем революция, которая воспринималась с надеждой, теперь эта надежда окончательно рухнула. Стало очевидно, что пришла деспотия куда более страшная, чем царская. В это время на основе сопротивления коллективизации здесь возникают своего рода «лесные братья».
«кулацкий» нож — принадлежал одному из участников авсюнинской антиколхозной группировки
Эта тема долгое время была табуированна, не много о ней известно и сегодня, но во многих местах Гуслиц и Мещеры старые люди рассказывали об этом. Они говорили, что отдельные очаги антиколхозного сопротивления дожили до войны и слились с антисоветскими элементами, укрывающимися от призыва.
Старожилы помнят об облавах, зачистках, засадах в мещерских лесах и деревнях, проводимых в том числе в военное и послевоенное время. Но если эти многочисленные свидетельства в основном были обезличены и имели мало конкретики, то один человек все же предоставил довольно интересную информацию.
Его дед — Печалов Александр Спиридонович, был чекистом из Куровского и занимался как раз этим вопросом, а другой родственник был связан с «кулацкой» группой, что в общем-то было типично для того времени, когда раскол общества проходил даже по семьям. Ядром группы была семья Львовых из деревни Авсюнино: братья с сыновьями и их родственники. Они, будучи зажиточными крестьянами-староверами, создали вооруженное антисоветское сообщество. У них в лесном урочище Черная Гать была тайная база, где они укрывались. В случае болезни или ранения кого-то из членов группы, туда на подводе, с завязанными глазами доставляли фельдшера из деревни Рудне-Никитское Боловина Михаила Егоровича.
Тем не менее эти люди, несмотря на свой образ жизни, оставались крестьянами и нередко по ночам, выставив в деревне вооруженную охрану, занимались сельхозработами. На одном из ночных переходов группа попала в чекистскую засаду и была ликвидирована. На месте боестолкновения Печалов взял в качестве трофеев два ножа, принадлежавших Львовым. Один, с надписью «Гусь», — в последствии был утрачен потомками, а второй был любезно предоставлен мне в качестве экспоната.
Гуслицы имеют довольно много достопримечательностей: это старообрядческие церкви и молельни, места бывших скитов, синодальные храмы, в том числе вышеупомянутый Гуслицкий монастырь.
Особого внимания заслуживает единственный в центральной России деревянный храмовый комплекс 18 века в селе Рудне-Никитское, более характерный для Русского Севера, чем для Подмосковья.
Старообрядческий храм в Шувое — в ближайшей округе села так же существовали тайные скиты — притом они просуществовали до 30 годов — и были разгромлены уже советской властью.
Далее на восток начинаются Мещерские леса. Сама по себе Мещёра — уникальный памятник природы. Это древний лесной массив, торфяные болота, реки и озёра, разнообразие растительного и животного мира. Ряд озёр имеет метеоритное происхождение. Известны стоянки древних людей. На границе Владимирской и Московской областей в лесном массиве находилось с десяток деревень, выселенных в пятидесятых годах прошлого века, в виду строительства военных объектов.
На месте этих деревень сохранилось две руинированные церкви — в ур. Курилово и Илкодино. Закрыты они были в 37-38 гг прошлого века, священники арестованы, священник куриловской церкви Алтухов Никон Иванович расстрелян на Бутовском полигоне. Эти места сегодня являются объектами паломничества экстремальных туристов.
Есть здесь места захоронений немецких и венгерских военнопленных, которые занимались торфоразработками. Среди интересных урочищ можно выделить Вольное болото, считающееся блудным, нехорошим местом. Сейчас Вольное болото – крупнейший, сохранившийся от торфоразработок и осушения, реликтовый низинный болотный массив. До сих пор болото является уникальным местом обитания редких видов птиц и животных, занесённых в красную книгу.
Убитое поле — место, связанное с легендами не то о битве, не то об убийстве. Некоторые пытаются увидеть здесь даже место последнего боя Евпатия Коловрата. Другое, вероятное место гибели Евпатия, если конечно вся эта история вообще не чистый фольклор, называемое исследователями, — ханский луг близ места впадения реки Поля в Клязьму, около крепости Осовец.
В данном случае логика следует из того, что в зимнюю компанию далекого 1238 года войска царя Батыя могли следовать на Владимир из Рязани скорее всего по льду рек. Соответственно, это Поля и Клязьма. Далее следуют математические расчеты пути из пункта А в пункт Б и название «ханский луг». Ну, разумеется, это все всего лишь догадки. Ну а вот городище Осовец — вполне реальный уникальный природно-археологический памятник с почти полностью сохранившимися оборонительными валами и рвами, к тому же находящийся в красивейшем высоком месте, над рекой Клязьмой, откуда открываются потрясающие виды.
Это городище относится к доордынскому периоду эпохи феодальных войн Владимирского княжества с Рязанским и предположительно построено Владимирцами против Рязанцев, как сторожевой пункт, а в мирное время, вероятно, как таможенный на водном пути.
Естественно Мещера, как и любое глухое труднодоступное место, обрастает разными аномальными историями, мы уже в прошлый раз беседовали о змеином камне, селе Шатур и его мифологии. В связи с чем можно сказать о самой известной аномальной зоне центральной России — Шушморе, но вот только в этом случае ее известность не соответствует какой-либо реальной информации о ней.
О Шушморе неизвестно ровным счётом ничего, даже примерное место. Единственное, чем можно обосновать происхождение названия — от небольшой речки Шушмор, на половину уничтоженной торфоразработками. В основе легенды лежат слухи о пропаже людей и обозов ещё в царское время на лесной дороге из Егорьевска, выходящей на Владимирский тракт — ныне заброшена и по большей мере заросла, а также рассказы о том, что некто когда-то видел здесь странное мегалитическое сооружение, что-то вроде языческого капища.
О языческом капище, появляющемся якобы на какие-то периоды из другого измерения, я слышал от местных жителей деревень Кобелёво и Филисово. С их слов, два человека в разное время, независимо друг от друга, собирая не то ягоды, не то грибы на месте, где многократно бывали и где ничего быть не могло, вдруг увидели нечто, каких-то идолов, страхе бежали и через несколько дней умирали. В этом месте существует легенда о некоем идоле Копь-бабе. Мне не удалось докопаться до ее происхождения.
М.Т.: Это чистое порождение жёлтой прессы современного времени или же нечто более раннее?
П.: Во всяком случае о ней в 2005 году писал Московский комсомолец, а лет двадцать назад сюда приезжала и в течении месяца что-то искала группа уфологов. На предполагаемое место, указанное местными, ходил и я, но разумеется ничего там не увидел.
