Идеалы рыцарства, переплетенные с мифологией, эстетика прошлого, блюзовый Богданович и рок-н-ролльно-панковый Короткевич — все это особенности нового альбома «Сретение» группы «Kaciaryna Vadanosava & Fantasy Orchestra». Его презентация пройдет в Минске 12 декабря и обещает много сюрпризов.
"Новое время" побеседовало с лидером коллектива Екатериной Водоносовой о диске и интересностях предстоящего концерта, а также о том, как находить баланс между музыкой, работой, увлечениями и семьей.
- Как рождался ваш новый альбом и в чем его концепция?
- Он рождался очень быстро, но потом долго записывался. Ведь никто из моих музыкантов, и я в том числе, не рассматривает музыку как средство существования. Весь процесс растянулся более чем на два года. Это трудно, ведь когда ты записываешь первую песню, думаешь, как круто получилось, потом понемногу доходишь до шестой, переслушиваешь первую и понимаешь, что все надо переписывать заново. Но, слава Богу, мы это осилили. Ведь для меня это был груз из-за банальной нехватки времени и денег.
Что касается концепции, то сразу этот альбом представлялся в моей голове довольно холодным, колким, снежным. Потому что там много песен, которые отождествляются у меня с зимним настроением, Морозом, льдом, тьмой. Но потом получилось, что независимо от нас альбом сам по себе разделился на две части: первая — зимняя, холодная, вторая-теплая. Это не зависит от мажорности или минорности песен, ведь и там, и там есть грустные и веселые композиции. Но канва времени года-зимы или весны — присутствует.
- Поэтому альбом называется «Сретение»?
— Так. Мне кажется, что написать песню проще, чем название. И этакжа с альбомом — название родилось позже всей записи. Я была в одной из командировок (во время съемок телепередачи «Живая культура». — НЧ), в очередной своей мини-этнографической экспедиции. И думала, какое же слово может объединить две части альбома, зиму и весну, свет и тьму, холод и тепло, язычество и христианство. Ведь альбом начинается с песни "ведьма«, а заканчивается композицией»Ангел". За это мне, кстати, "прилетело" и от верующих, и от неоязычников. И я вспомнила, что есть такой праздник-Сретение. В русском языке — Сретенье — сразу понятно, с чем оно связано: Иисуса принесли в храм, где его увидели старец Симеон и Анна-пророчица. А у нас, в Беларуси (я не беру, конечно, воцерковленное городское население, а обычных наших деревенских бабушек и дедушек), сколько я не расспрашивала людей, они ни разу не сказали на про старца Симеона, ни про Анну-Пророчицу, ни даже про Иисуса!.. Они говорили, что Сретение — это встреча зимы с весной. Единственная религиозная коннотация, которая прослеживалась, была в том, что Илья-пророк в этот день отпирает гром, можно услышать грозу, поэтому нужно в этот день идти в церковь, свинцать свечи, и потом эти сретенские свечи хранить за иконами, чтобы молнии не сожгли дом.
- Ты определяешь жанр своей группы скорее как фэнтази-рок и говоришь, что от фолка в нем почти ничего не осталось. Но даже само название нового альбома отсылает к народным традициям.
- У нас почему-то словом «фольк» очерчиваются все музыкальные направления, в составе которых есть народные или акустические инструменты. Но это, на мой взгляд, чушь! Я могу играть психодел с использованием цимбал, и это не будет фолк. Музыковеды понимают фолк как музыку, которая сохраняется и потом транслируется. Но она уже существует. А нашей музыки не было до тех пор пока мы ее не придумали. Конечно, у нас есть отсылки к народной музыке: мы используем естественные лады, параллельные Квинты. Но я вообще мало групп у нас могу отнести к чистому фолку. И мне трудно очертить поток нашей группы, потому что я никогда не заморачивалась относительно того, что я хочу играть. Получается у меня написать рок-н-ролл с элементами панка на слова Короткевича-круто! Или блюз на стихотворение Богдановича-почему нет — Каждый из моих музыкантов привносит что-то свое, и мы пытаемся это объединить.
- Где ты ищешь вдохновения для своей музыки?
- Мне нравится история, литература. Я вдохновляюсь искусством в самом широком смысле. И природой. Мне всегда говорят, что я очень несовременный человек, пренебрегаю потребностями современного общества, модой. Я честно пыталась в себе это задушить, но не получается. И когда я приношу песню, а мои музыканты говорят, что это какой-то Медиваль и переделывают ее «под нормального человека», я им очень благодарна.
- Когда ты видишь стихотворение, У тебя в голове сразу возникает музыка на него?
- Я первичное внимание уделяю слову, отталкиваюсь чаще от текста, чем от мелодии. Хотя бывает, что музыка рождается сразу — так было с песней на стихотворение Алеся Дудара "осыпает Червень Белый сад". У меня сначала в голове была музыка-причем такая эпическая, с симфоническим оркестром, потом она перетекала в протестантского типа хорал. И когда мне предложили создать песню на это стихотворение, я сначала не могла ничего сделать, так как в нем сложная ритмика, а потом вспомнила, что в моих заметках такая музыка есть, и все очень быстро и здорово объединилось.
- На твое творчество сильный отпечаток накладывает образование историко-религиоведа. Почему ты выбрала такой путь?
- С раннего детства я хотела стать либо актрисой, либо археологом. Я окончила школу и пошла на экзамены в Академию искусств на театральный факультет. Успешно провалила экзамены и подумала, как писал Короткевич, «потерял не я Афины, скорее, Афины — меня». В то время можно было поступать «в две волны», то есть в два университета за одно лето. БГУ, экзамены в который проходили одновременно с экзаменами в Академию искусств, я проворонила, поэтому пошла в педуниверситет. Музпед я отмела сразу, хотя за плечами были 11 лет фортепиано и я училась в специальном музыкально-педагогическом классе. Я пошла на истфак. В то время я каждое воскресенье ходила в церковь, пела в церковном хоре, поэтому выбрала специализацию «религиоведение». Потом я сомневалась, правильно ли выбрала специальность, особенно когда пошла в магистратуру, так как ни денег, ни работы не было. Но судьба сложилась так, что мне мое образование очень пригодилось в работе и творчестве.
- Ты называешь музыку важнейшим своим занятием, и в тоже время говоришь, что деньги для вас — не главное. А что для вас важно в творчестве?
- Все музыканты, которые рассматривали наше творчество как способ заработать, ушли, и остались чистые энтузиасты. Конечно, мне бы хотелось, чтобы мои соратники хоть что-то зарабатывали с наших концертов. Для себя я такой возможности не рассматриваю, да и не желаю, ведь для меня музыка — громадное удовольствие. Как бы пафосно это ни звучало, я без нее не могу, не могу без выходов на сцену, если я долго не выступаю, я физически начинаю болеть. Для меня важно не столько радовать свое эго, сколько делиться тем, что я придумала. Мне повезло, что мои музыканты также переживают музыку как акт творчества.
- Ты пишешь стихи и говоришь в жизни по-белорусски. Почему и каким был твой путь к языку?
- Мне очень повезло, так как в моей семье никогда не относились пренебрежительно к белорусскому языку. Я почти не помню отца, он умер очень рано. Но я помню, что у нас раз в неделю был День белорусского языка: мы говорили по-белорусски, читали белорусские сказки. Мне рассказывали о всех деятелях нашей культуры. К тому же мой двоюродный дед, Николай водоносов, был белорусским писателем. И еще я пошла в школу в начале 1990-х, во времена белорусизации. В университетские годы я окончательно перешла на белорусский язык.
- Как находишь баланс между семьей, работой на телевидении, музыкой, многочисленными увлечениями (вышивка, историческая реконструкция костюмов, книжный переплет...) и чувствуешь ли себя счастливой?
- Я все миксую. Например, мое увлечение вышивкой можно сочетать с командировками, потому что у нас большие переезды, и в машине прекрасно получается вышивать. Я не могу сказать, что нахожу баланс. В один момент мне хочется заниматься одним делом, и я буду жертвовать другими, хотя бы на несколько часов. Есть вещи, которыми я не имею права жертвовать. В первую очередь это дети. Они почти всегда со мной, за исключением командировок.
Недавно я поймала себя на мысли, что могу считать себя счастливым человеком. Почему-то некоторые думают, что мне это все "упало", и я только плоды собираю. Но на самом деле все, что у меня есть, никто мне не помогал получить. Половину жизни мне было обидно, что у меня нет никаких связей, что меня никто никуда не устроил, ни с кем не познакомил. Что у меня так рано умер отец, который знал на тот момент всех музыкальных деятелей Беларуси. Раньше было обидно, а сейчас я понимаю, что это очень хорошо, ведь если бы меня привели за ручку, я была бы мягкотелой. Мне было бы гораздо труднее. Да и совесть была бы не слишком чистой.
- Все, что ты делаешь, стараешься доводить до совершенства. Не мешает ли жить это стремление к идеальному?
- Наверное, есть такая вещь. Я не могу сказать, что все делаю досконально. Но если я что-то делаю, и недовольна результатом, мне от этого очень плохо. Есть люди, которым важен процесс, есть те, кому важно начало. Мне важно окончание и результат.
- А не чувствуешь ли ты себя заложницей образов, которые создаешь?
- О, да! Это бич моего творчества. У меня есть определенный сценический образ, который нужно постоянно подпитывать, и, честно говоря, мне довольно трудно это делать. Те, кто знают меня близко, не воспринимают меня такой, какая я на сцене. То, что делается у меня внутри, абсолютно не коррелируется с тем, как я выношу себя на показ. Также я понимаю, что важную роль здесь играет коммерциализация моего образа. Я понимаю, что мои музыканты не получат гонораров за песни на те стихи, которые я пишу в стол. Поэтому мне приходится выносить то, что в какой-то степени будет иметь спрос. А то, что я считаю наиболее ценными своими достижениями в стихосложении, никому не показывается.
- А какой из твоих образов тебе наиболее близок?
- Я думаю, что каждая женщина может отыскать в себе любой из этих образов. У меня это в большей степени зависит от обстоятельств, чем от меня самой. Я могу быть Снежной королевой или хтонической зомби-русалкой, и при этом оставаться хорошей матерью и нормальным другом. Жаль, что люди видят только одну конкретную сторону, но так, наверное, всегда бывает.
- Какая твоя сторона увидят зрители на презентации «Сретения» и что вообще от нее ожидать?
- Мы хотим показать плоды нашей работы за последние три года. Это будет концерт в двух отделениях. Первое-непосредственно презентация альбома и тех десяти треков, которые в него вошли. Второе отделение-старые композиции, кроме того будут премьеры песен, которые раньше нигде не звучали. А еще мы сделали мерч: выпустили мини-коллекцию футболок со словами из песен и картинками — выглядит очень со вкусом, их можно будет приобрести на концерте. Будет круто!
Презентация альбома» Сретение " состоится 12 декабря в минском клубе «Бругге» (Партизанский проспект, 6а) в 20.00 (двери в 19.00).
Фотографии предоставлены Екатериной Водоносовой
