Ненец в русском народном оркестре, реванш у беговой дорожки, забег по трассе «Надым – Салехард», 1153 километра между Харпом и Ноябрьском, кормление духов и «ненэй вада».
Этим летом на Ямале состоялся первый в регионе многодневный ультрамарафон. Его задумал и пробежал поэт, музыкант и спортсмен Альберт Окотэтто. Мимо такого сочетания талантов в одном человеке невозможно было пройти, и мы записали с Альбертом интервью.
Ненец в русском народном оркестре
– Расскажите о себе, Альберт. Откуда вы родом? Кто ваши родители?
– Я из поселка Яр-Сале в Ямальском районе ЯНАО. В поселке живет около 8 тысяч человек. Отца своего я не знаю, а маму зовут Едэйне, она работает секретарем в местном совхозе. Родился я в ненецкоязычной среде, но в детском саду постепенно перешел на русский. Мама вспоминает, как я однажды пришел домой из детского сада и на вопросы на ненецком стал отвечать по-русски. С тех пор я все понимаю по-ненецки, но разговорный навык у меня утратился.
– И стихи вы пишете только на русском?
– Да, потому что я думаю по-русски, живу в больших городах – сначала в Питере, теперь вот третий год в Москве.
– В Питере вы, наверное, учились. В Институте народов Севера?
– Нет, в Санкт-Петербургском государственном университете культуры и искусств. Учился по специальности «музыкальная педагогика». К сожалению, я так и не смог по ней найти работу в округе. Поэтому, когда на третьем курсе я устроился на телевидение, я бросил учебу.
В русском народном оркестре
– Еще вы музыкант. Расскажите об этой грани вашего творчества.
– До университета я учился в Салехарде, в училище культуры и искусств. Там было отделение «инструментальное исполнительство», которое я окончил по классу домры. С тех пор я постоянно играю на домре, сменил несколько русских народных оркестров. Записал альбом песен собственного сочинения для гитары с партией домры. Если вбить мое имя в любом поисковике музыки, то вы обязательно найдете эти песни.
– То есть ваша основная профессиональная деятельность – это музыка?
– Хотелось бы, но на жизнь я зарабатываю на телевидении. Сейчас я режиссер монтажа на «РЕН-ТВ» и на пятом канале. Днем работаю, по вечерам либо на репетиции, либо на концерте – я пою в академическом хоре. Успевать все можно.
Поёт Альберт Окотэтто
Взять реванш у беговой дорожки
– А как вы пришли к участию в ультрамарафонах?
– В 2015-м, когда я переехал в Питер, я страдал разными зависимостями. Я для того и сменил место жительства, чтобы принципиально изменить все свои привычки на противоположные. Начал вставать в 6 утра, отказался от чревоугодия, бросил курить и пьянствовать. Случайно судьба завела меня в фитнес-клуб. Там я попробовал все тренажеры. Особенно приглянулась беговая дорожка. Прежде спортом я вообще не занимался, поэтому через две минуты бега я чувствовал себя на грани жизни и смерти. Захотелось взять реванш у беговой дорожки. Каждый раз, приходя в фитнес-клуб, я добавлял по две минуты бега. Я уже мог бежать без остановки полтора часа, когда мною заинтересовался старый марафонщик, посещавший тот же клуб. Он-то и пригласил меня на первый профессиональный забег.
– Какую дистанцию бежали?
– 21 километр. На тот момент она казалась мне нереальной. Но на финише я чувствовал прилив сил. Далее я пробежал классический марафон, потом дистанцию в 63 километра – максимальную в Питере, – завершил ее со вторым результатом. Начал готовиться к ультрамарафону (100 км), старт которого отменили из-за пандемии. Тогда я стал бегать из Питера в соседние города. Увлекся бегом на сверхдлинные дистанции не на шутку. Поэтому, когда до меня дошла новость, что в ЯНАО открывают трассу «Надым – Салехард» протяженностью в 344 километра, я начал готовиться и ее также пробежал, естественно, за несколько дней. Два года назад это было.
С группой поддержки
– Судя по вашей страничке в ВК, этот проект имел большой общественный резонанс…
– Забегом из Надыма в Салехард я хотел показать своим соплеменникам, что есть такой вид спорта – ультрамарафон, и что мы, коренной народ этой земли, к нему предрасположены. Мы выносливы от природы, потому что ненцы пасут оленей и кочуют с ними на огромные расстояния. Я – потомок оленеводов. Коренное население тот мой забег очень взбудоражил. Соответственно, мне было сподручнее обратиться к губернатору за поддержкой в достижении следующей моей цели – дистанции между поселком Харп и городом Ноябрьск.
– Это 1153 километра, как я узнал из ролика у вас на страничке в ВК…
– Да, солидное расстояние, пробежать которое в одиночку невозможно. Губернатор выделил микроавтобус сопровождения с водителем, мой двоюродный брат Петр, который живет в Яр-Сале, сопровождал меня на велосипеде.
– Время прохождения дистанции как рассчитали?
– У меня отпуск всего лишь 21 день. И так как я нахожусь в Москве, я взял один день на то, чтобы добраться до Харпа, один день на обратную дорогу. Оставшиеся дни поделил на отрезки по 61 или 63 километра. Как только дневной отрезок заканчивался, я в этой самой точке устраивал ночлег. Палатка, сменная одежда и обувь, питание – все было в микроавтобусе.
На финише многодневного ультрамарафона с двоюродным братом Петром
Голод по родной речи
– У вас была алкогольная зависимость. Как вы ее объясняете?
– Смена уклада жизни нарушает состояние внутренней гармонии в человеке. Поколение моих родителей – яркий тому пример. Они родились и выросли в тундре, где весь день нужно что-то делать, а потом их забросили в поселок. Там не нужно постоянно добывать ресурсы, они доступны в магазине. Просыпаются внутренние демоны… Они в каждом сидят, но когда ты постоянно руками что-то делаешь, ты их не ощущаешь. В 90-е алкоголизм царил во всех отдаленных поселениях России, не только среди северных народов, просто потому что людям нечем было себя занять. Я вырос в такой среде. Особенно плохо на меня в этом плане повлияла учеба в Салехарде.
– В контексте ваших слов о внутренних демонах, интересно узнать, кто вы по мировоззрению? Христианин, язычник или атеист?
– Я очень набожный человек. Но когда я за пределами своей родной земли, я не придерживаюсь никаких религиозных культов. На Ямале я язычник. Например, на дистанции «Харп – Ноябрьск» я регулярно кормил духов. У каждой местности есть свои божества и большие духи, о которых я, может быть, и не знаю, но на всякий случай их нужно умилостивить. И раз со мной ничего плохого не случилось, – и дикие звери меня обошли стороной, и с погодой, в целом, повезло, – значит, духи помогли.
– Кормить духов – это как?
– Поделиться с ними частью своей трапезы. И нужно это делать не наотмашь, а осмысленно. Поблагодарить эту землю, души людей, которые на ней жили в прошлом.
В ненецком национальном костюме
– Вы ведете канал на Ютубе «Ненэй Вада», где выкладываете видеоинтервью с носителями ненецкого языка. В чем смысл этого вашего проекта?
– Я переехал в Питер в 2015 году и сразу же стал испытывать голод по родной культуре, по родному языку. В ЯНАО я, куда бы ни пошел, слышал ненецкую речь и впитывал ее в пассивном режиме. Подсознательно мне этого очень не хватало в Питере. Я в интернете начал искать свой родной язык и ужаснулся, как его там мало. Поисковик даже не знал такого сочетания «ненэй вада» – «ненецкий язык» в переводе на русский. И я захотел это исправить, привлек к проблеме внимание своих коллег по телевидению. Один из них предложил свою видеокамеру для записи интервью. На эту камеру я снял первые видео для канала. Сейчас Ютуб в России работает очень плохо, и, чтобы эти видео не потерялись, я дублирую их в своей группе в ВК.
– Помимо ЯНАО есть еще Ненецкий автономный округ в Архангельской области и Таймырский Долгано-Ненецкий район Красноярского края. Вы были там?
– Нет. Все упирается в то, что я зарабатываю недостаточно денег. В эти регионы русская культура проникла раньше, чем в ЯНАО, и там ненецкий язык близок к исчезновению. И ЯНАО, к сожалению, двигается в том же направлении. Даже оленеводы стараются воспитывать детей, говоря с ними по-русски.
