Интервью с фольклористом Варварой Добровольской о свадебных суевериях, новых народных традициях и вкладе священников в фольклористику.
Материал подготовлен на основе радиопередачи «ПостНаука» на радио Русская Служба Новостей. Ведущий — главный редактор проекта ПостНаука Ивар Максутов, гость эфира — Варвара Добровольская, кандидат филологических наук, ученый секретарь Государственного республиканского Центра русского фольклора.
— Есть ли какие-то особенные традиции поста внутри народной культуры?
— Русская народная культура удивительна тем, что в ней сочетаются наряду с христианскими традициями традиции народные. Такие традиции часто называют языческими, но на самом деле они представляют народный взгляд на православие. Поскольку вера требует определенных знаний — а эти знания есть далеко не у всех, — то люди пытаются толковать какие-то религиозные постулаты так, как они их понимают. В результате вырабатывается некое народное православие, которое к язычеству не имеет прямого отношения, а представляет собой некую форму народной религии.
— Что в пространстве народного православия связано с Великим постом?
— В церковной традиции пост — это время, противопоставленное и будням, и празднику, время, когда человек должен понять свою внутреннюю сущность. А в народном православии это не совсем так. Есть такая загадочная фраза, как «праздники Великого поста», что с точки зрения православной веры звучит несколько странно, поскольку какие праздники могут быть во время поста. Тем не менее существует несколько значимых календарных дат, которые люди отмечают именно как праздники, при этом абсолютно точно осознавая, что это происходит в пост.
Прежде всего отмечается первый день поста — Чистый понедельник. Он не связан с конкретной датой, поэтому отмечается всегда именно в первый понедельник (он же и первый день) поста. В этот день совершалось очень много разных обычаев и обрядов, которые не имели никакого отношения к религиозным догматам. Но очень часто священники становились чуть ли не главными участниками обрядовых действий. Например, в Тверской области в этот день приглашали священника, он кропил дом святой водой, понимая, что его позвали в действительности совсем не для этого, а для того, чтобы выгнать клопов из дома. Когда священник уходил, то ему вслед на рясу мели веником и говорили: «Поп из дома, клопы из дома».
В южных губерниях перед Благовещением, которое очень часто приходится на пост, существовал обычай: как только появлялась первая зелень, звали опять-таки священника на поле, чтобы он освятил первые всходы, а потом по этим всходам его катали.
Существует еще обычай, распространенный почти повсеместно на Руси среди мужчин, — это так называемое «полоскание зубов после Масленицы», когда водкой полощут зубы и после не выплевывают, а выпивают. И, с одной стороны, люди соблюдают пост, а с другой — пьют.
Существует еще масса всяких магических обрядов, связанных с очищением пространства во время поста. Например, на Страстной неделе кричали под окнами: «Клопы и тараканы есть? — Нет, и не будет!» Или: «Все клопы ушли на плоты». Совершенно очевидно, что в догматической религии ничего подобного нет.
Потом есть праздники, которые связаны с весной как таковой. Они тоже приходятся на пост. Это Евдокия Плющиха (именно так), которая приходится на 1 марта, в этот день из пресного теста пекут жаворонков, приговаривая: «Евдокия Плющиха снега плющит, а вот жаворонки прилетают, приносят весну». Когда-то на территории Центральной России пекли жаворонков, гадали или бегали с ними по начавшему подтаивать снегу. На других территориях этих жаворонков пекли 22 марта, это тоже постный день — День сорока мучеников, или Сороки. В этот день пекли 40 жаворонков или колобков в виде птичек и разносили как некую милостыню. С этими же жаворонками залезали на сарай, раскачивали их на лыковых веревках и кликали или гукали весну.
На Руси к христианским праздникам привязывались и определенные обрядовые действия.
Интересно, что в народном календаре все святые чем-нибудь заняты: кто-то отвечает за рассаду (Ирина Рассадница), кто-то — за пчел (Зосима и Савватий), кто-то — за посадку овса (Евсей — овсы отсей), кто-то — за лен (Константин и Елена).
При этом очень многие так называемые малые праздники насыщены обрядовыми действиями ничуть не меньше великих. Например, Герасим Грачевник — праздник в каноническом православии малый, Благовещение, напротив, великий, а действия, совершаемые в эти дни, довольно схожи и направлены на приближение весеннего тепла. 4 марта, в день святого Герасима, пекут печенье в виде грачиков, с ними гадают, их скармливают скотине, кладут в зерно, которое будут потом сеять. А в день Благовещения пекут печенье в виде голубей, но используют в сходных магических целях. И оба типа печенья используются для закликания весны.
— Насколько подобные практики могут раздражать церковное священноначалие?
— Священники XIX века, как это ни странно, сделали для фольклористики необыкновенно много. Многие священники, вошедшие в историю фольклористики, были выдающимися собирателями. Они фиксировали то, что их прихожане делали неверно с точки зрения догматической религии, то, с чем они должны были бороться. Но, помимо борьбы, они еще и фиксировали для потомков, с чем, собственно, они борются и что именно их прихожане делали вне догматов веры.
Интересно, что сейчас ситуация в приходах похожая. Совсем недавно в Костромской области относительно молодой священник жаловался фольклористам на то, что его прихожанка, очень пожилая, очень верующая женщина, на Благовещение берет просфору, но не ест ее, как положено, а несет в огород и там закапывает. И на возражения священника она отвечала: «Мать моя так делала, и я так делаю, потому как иначе: в огороде гусениц будет много». Священник и понимает, что он с этим должен бороться, но как идти против народной традиции, не знает, да и прихожан жалко.
— А где священники фиксировали свои наблюдения за привычками членов своего прихода? Есть какие-то письма или дневники, которые они отправляли в епархиальное управление?
— Что-то они отправляли, в епархиальное управление, с целью получить какой-то совет. А с другой стороны, священники входили в категорию тех людей, к которым обращались исследователи. Например, корреспондентами Тенишевского бюро очень часто были именно священники. Они отвечали на вопросы Тенишевского бюро, в том числе и на вопросы о народных верованиях, языке, обычаях, обрядах, и все эти самые суеверия, с которыми они должны были бороться, они очень тщательно записывали.
— Были ли случаи, когда традиция, появившаяся несколько сотен лет назад, пережила бы период гонений на церковь и продолжила существовать сегодня?
— Возможно, за 70–80 лет советской власти общая традиция и разрушалась, но магическая структура и структура, связанная с народным православием, между собой тесно переплетались и прекрасно себе существовали.
Можно сказать, что Русская православная церковь может порадоваться тому, что это сохранилось, поскольку только так могла сохраниться какая-то вера и уверенность, что народное православие и есть настоящее православие, что в значительной степени сохраняется потребность общества в вере.
Русская деревня крестила детей в самые лютые годы атеизма, другое дело, как этот ритуал проделывался. Отец с матерью уходили в поле, а бабушка в церкви или чаще дома крестила ребенка. Причем очень часто детей крестили именно бабушки, сами, без священников, и человек при этом считает, что он крещеный, и ему в голову не приходит узнать, что по этому поводу думает церковь. И молебны на полях служили. Причем председатель колхоза мог знать, что у него в этот день будет молебен, и он с председателем парторганизации колхоза садился в телегу и уезжал в дальние поля или еще лучше в район, а в это время у него в колхозе служили молебен. Как уж они его служил (с попом или без) — неважно. Существовала некая условность: власть делает определенные допущения, и люди тоже делают определенные допущения.
Кроме того, когда мы говорим о фольклорных традициях, то надо понимать, что мы говорим о записях в лучшем случае с конца XVII века. До этого если и были какие-то упоминания, то это были единичные фиксации. Отдельная история существует с мемуарами и письмами. Мы привыкли, что фольклор — это традиционно культура «низов» — крестьян, в лучшем случае городской бедноты, потом пролетариата (допустим, фольклор горнорабочих Урала).
А на самом деле фольклор существовал во всех слоях общества. Например, есть письмо Лунина, в котором он пишет из ссылки кому-то из своих друзей, что у них с Полиной Егоровной, женой Анненского, француженкой по происхождению, очередная проблема. Она выдает дочку замуж и очень торопится. Свадьбу надо сыграть быстро, потому что между постом и началом мая осталась одна неделя апреля, и она категорически против выдавать дочку в мае. Если представить себе, что француженку, которая поехала в Сибирь, зная два слова «поди-поди» и «к черту», волнует проблема, что нельзя дочку выдать в мае замуж, потому что она будет маяться, то понятно, что запрет жениться в мае, как и запрет жениться в пост, был широко известен во всех слоях русского общества. И об этом один дворянин пишет другому дворянину и ничего ему не объясняет, то есть они тоже прекрасно это суеверие знают.
Другое дело, что чем больше проходило расслоение культуры, тем больше фиксировали представители высших слоев непонятные им традиции окружавших их низов. Но все равно суеверные представления были распространены во всех слоях русского общества. Несмотря на то, что с ними боролись, и то, что их осуждали как элементы невежества, они были.
— Вы упомянули, что, например, дворяне реагировали на какие-то суеверия и фиксировали их. А насколько эти народные представления проникали в среду высшего общества? И можно ли говорить, что фольклорные представления, появляясь среди крестьян, понемножку проникали в верхние слои общества?
— Самый характерный пример дворянского фольклора связан, с одной стороны, с этикетными правилами, а с другой стороны, он прорастает некими мифами и легендами. Например, представление о том, что на бал нельзя приходить с оружием. Это этикетное правило. Если человек приходит на бал с оружием, он тут по делам службы, поэтому он совершенно точно не танцует. А декабристы часто приходили на бал с оружием, то есть они декларировали, что не танцуют, и это именно так и воспринималось окружающими: они были не очень желанными гостями на балах, потому что бал устраивается для того, чтобы молодые люди танцевали и знакомились, а раз не танцуют, значит, не знакомятся и не являются потенциальными женихами. При этом такое поведение породило суеверие о том, что они жен делают несчастными, они как бы разрезали свою судьбу во время танца, отделяли от себя свою половину. В народной традиции существует устойчивый запрет класть между мужем и женой острые предметы, чтобы судьба их не развела. В дворянском обществе таким острым предметом становится шпага.
Что касается суеверий в среде дворян, то нужно понимать, что русское дворянство росло под покровительством не только гувернеров и бонн, но и дядек с няньками. А они были носителями вот этой самой фольклорной традиции. В высших слоях общества фольклор существовал очень активно. У нас есть рукописные сборники сказок, которые, например, были во времена Ивана Грозного. Эти сказки любили слушать многие дворяне. Стоит вспомнить Аксакова, который, будучи ребенком, слушал «Аленький цветочек» в народной версии, а потом изложил ее в своей книге. После чего литературная версия ушла в народ.
Такой обмен существовал постоянно, люди фиксировали то, что слышали.
— А в чем отличие народной сказки от литературной?
— Разница между литературной и фольклорной сказками чаще всего заключается не в сюжете. Если мы говорим о переработках народных сказок, то сказку автор приводит к норме литературного языка, устраняя диалектизмы. Сборник сказок Афанасьева на самом деле представляет собой сказки из архива Русского географического общества, подвергнутые обработке корреспондентами самого Русского географического общества, а позже Афанасьевым.
— Давайте поговорим о свадебной культуре. Почему в пост не устраивают свадеб?
— Запрет существует и в церковных догматах, где это принимается как данность, и в народном православии. В народном представлении нельзя жениться постом, потому что семейная жизнь не заладится: дети родятся уродами, жена мужу и муж жене изменять будут, достатка в семье не будет — масса объяснений.
— А какие существуют народные традиции вокруг свадебной культуры?
— Для традиционной культуры свадьба — это не одномоментный акт, когда жених в один день приехал, забрал девушку в загс, они расписались и стали мужем и женой.
Народные традиции подразумевали довольно большой промежуток времени, начиная с момента, когда девушка начинала ходить на гуляния. При этом сначала она гуляла, как говорят, «подрощей», то есть могла появляться в хороводе, петь, но ее еще нельзя было сватать. А потом она начинала гулять «рощей», что означало для деревенской общины, что к этой девушке можно свататься. После чего в ее дом засылали сватов, там в течение долгого времени договаривались особым образом. То есть сначала было сватовство, потом рукобитие, затем сговор, где обсуждали, сколько чего за девушкой дадут в приданое, потом был девичник. А еще перед свадьбой или после нее могла быть баня. Потом был первый день свадьбы, когда девушку выкупали, везли особым образом в церковь: сначала ехал поезд жениха, а потом поезд невесты. Девушке расплетали косу и заплетали уже две косы. Потом был второй и третий день свадьбы, месяца два еще ходили по всей деревне, по гостям и только потом у них был вьюнишник, то есть почти через год.
— Понятно, что в XIX веке выкуп или обсуждение приданого был вещью не формальной, а содержательной частью хозяйственной жизни. А как существуют эти традиции сегодня?
— Соблюдение этих традиций было очень важным. Если ты не оговоришь, сколько ты даешь за дочь, то ее, глядишь, и не возьмут, а зачем тебе нужен лишний рот зимой!
Выгодно было оставлять дочь в семье, когда женщины нужны на сельскохозяйственных работах, во время жатвы, то есть когда сватают весной. Или ты нанимаешь жницу, или у тебя есть своя. Поэтому было важно, когда играть свадьбу: до жатвы (тогда она уходит в дом мужа, и отец теряет жницу) или после (тогда семья мужа должна будет нанимать жницу, потому что у них этих лишних рук не окажется). Так что выкуп был очень сложным и длительным процессом, потому что компенсировал одной или другой стороне возможные затраты.
— Сегодня можно наблюдать возвращение традиции выкупа во время свадьбы. Причем чем дальше от больших городов, тем чаще разыгрывают выкупы. Что означает возвращение этой народной традиции?
— Эта традиция никуда не исчезала. Невесту так или иначе выкупали, например, на студенческих свадьбах. Теперь выкуп приобрел глобальные масштабы, когда жениха, к примеру, заставляют выкладывать до 16 этажа монетки к двери невесты.
Существует, например, выкуп ключа, для того чтобы открыть дверь к невесте. Появляются и новые формы. Вспомним ключи с замками на памятных местах. На самом деле ключ с замком фигурирует во многих свадебных обрядах: после венчания кто-нибудь из пожилых родственниц берет ключ и замок, закрывает и прячет его, чтобы семья не разрушилась.
— А откуда взялась традиция вешать замки на мосты?
— Существует версия, что это итальянское влияние, что этот обычай пришел из Вероны, хотя в российской традиционной культуре у него есть аналог. Поскольку сейчас нет жесткой связи между конфессиональными взглядами и способом проведения свадеб, то свадьба впитывает все, что можно впитать вокруг. Эта традиция становится открытой для иностранного влияния.
— Хотелось бы поговорить про современные практики. Можно ли считать такие примеры, как вешание замков на мосту, традицией?
— Часто люди, следующие какой-то традиции, говорят: «Так принято». Принято вешать замочки, принято разговаривать с компьютером. Ни один уважающий себя компьютерщик вам не скажет, что он разговаривает со своим компьютером, но при этом если понаблюдать за ним, то оказывается, что он с ним разговаривает, ругается, и это нормально. Или рыбаки могут смеяться над какими-то обрядами, но тем не менее первую пойманную рыбу либо закопают, либо отпустят, чтобы была удача.
Следование традиции связано с тем, что родители так делали. Например, есть суеверие, что нельзя класть ткань, если ты собираешься шить, на кровать: вещь носиться не будет. И люди так делают не потому, что их мать шила, их мама, может, вообще не шила никогда, а потому, что так говорят. И вот это «так говорят» и есть на самом деле главный источник передачи традиции.
— А сейчас чаще возникают новые традиции или все-таки старые возвращаются?
— И то и другое. Например, всегда существовал запрет на покупку вещей для ребенка до его рождения. Параллельно с этим появился другой запрет: нужно покупать вещи, пока ребенок еще не родился, потому что или такой модели не будет, или скидок не будет. И сейчас возникает масса таких примеров, когда в противовес старой традиции возникает некая модификация старой.
Другое дело, что из традиционной культуры уходят какие-то фольклорные жанры, например былины, уходят из жизни последние исполнители обрядовой лирики.
Кроме того, сейчас существует много реконструкторов, которые собирают и возрождают эти традиции. В консерваториях, музыкальных колледжах создаются фольклорные ансамбли, которые несут эту традицию в массы.
