Прочитал открытое письмо митрополита Тадеуша Кондрусевича Светлане Алексиевич. Споткнулся на одном высказывании.
Митрополит Тадеуш утверждает, что в Беларуси «исторически сложились хорошие как межконфессиональные, так и межрелигиозные отношения».
Почему это — «исторически»? С какого времени? Со времен Речи Посполитой? С царского времени? Или с межвоенного в Западной Беларуси? Можно долго писать, как во времена Речи Посполитой нехорошо жилось православным. Как римо-католики брали за горло униатов (по-нынешнему — греко-католиков), как их латинизировали. Как обошлись с теми же униатами при царе, пусть расскажет кто-нибудь другой. Не очень-то уютно чувствовали себя при царе и римо-католики. А «за польским часом» — это парадоксально, но факт — хуже всего было белорусским католикам. Молодым белорусам был закрыт путь в духовные семинарии. Священников-белорусов (как например Ильдефонса Бобича, он же Пётра Просты) заставили молчать. Тех, кто не молчал, могли бросить и в тюрьму, как отца Винцента Годлевского, или запровадить в Харбин, как отцов Андрея Цикоту или Иосифа Германовича, выслать из Вильны в Слоним — как священника Адама Станкевича. Надо ли говорить после этого, как жилось в католическом государстве под хадеками, эндеками и пилсудчиками православным белорусам? А баптистам и пятидесятникам?
Грех не напомнить, как во времена Речи Посполитой, потом при царе и в межвоенной Польше относились к иудеям. При царе звериным антисемитизмом болели не только православные, но и их католические братья-христиане. Об антисемитизме в межвоенной Польше, где католицизм являлся государственной религией, особенно об антисемитизме в период становления Польской Республики можно рассказывать со ссылками на источники очень долго. Разбой, грабежи, физические расправы, убийства — вот что испытали евреи от польских и ополяченных католиков. Кто создал гетто в университете имени Стефана Батория в Вильне, кто заставил студентов-евреев сидеть на отдельных скамьях, на отдалении от христиан? Какую веру исповедовал тот ректор? Если не ошибаюсь, он был священником.
Может быть, Светлана Алексиевич не совсем верно выразилась, но я уверен, что выразиться так ей подсказала генетическая, а может, и историческая память. Здесь следует напомнить, что судьба Алексиевич определенным образом связана и с Западной Украиной. Неужели митрополит Кондрусевич не знает, как поляки (а они же, наверное, все или почти все римо-католики) в межвоенный период устраивали «пацификации» в Восточной Галичине? Среди жертв тех «пацификаций» были и греко-католические священники. Такое не забывается.
Не думаю, что хорошие межконфессиональные и межрелигиозные отношения сложились в современной Беларуси. Да, было бы дикостью устраивать сейчас то, что творили власти и церкви во времена Речи Посполитой, Российской империи или Польской Республики. Есть такое понятие — принуждение к миру. Сам дух времени заставляет религиозные объединения жить в мире. Но хорошими отношения не назовешь. Православная Церковь Московского Патриархата имеет в Беларуси монополию на православие. И это ее монопольное положение поддерживается государством. Появление приходов других православных юрисдикций в Беларуси невозможно. А возможно ли в Беларуси создание приходов, например, лефевристов? (Для непосвященных: лефевристы — это католики, не признающие решения II Ватиканского собора.)
Скажите, а язычники, поклоняющиеся Солнцу и Огню, Перуну и Мокоши имеют право на существование, имеют право строить свои святилища и кумирни? Честно скажите, господа православные, католические, протестантские, иудейские и мусульманские священники и пасторы.
