Язычники, как известно, крайне интересная социальная общность. Эти люди часто любят рассуждать о сфере чистой Традиции, о пропорциях собственного видения археофутуризма, способах разрешения видимого им конфликта своей традиции и современности. Этот феномен, который можно назвать «антимодернизм», характерен не только для язычников, однако у нас весьма распространен. Наличие множества адептов антимодернизма было социологически подтверждено ФТР в 2019 году.
В проведенном Фондом опросе на вопрос «На Ваш взгляд, какие факторы могут негативно повлиять на воспитание ребёнка в традиционном русле?», 59% респондентов указали ответ «Влияние Интернета, игр, поп-культуры, социальных сетей и гаджетов», еще 37% указали пункт «Жизнь в мегаполисе, крупном городе». Кроме того, в данном же опросе суммарно 47% язычников являются сторонниками версии, что воспитать детей в собственной традиции возможно только в деревне (категории "положительно" и "скорее положительно" во мнении к утверждению). В ответе на вопрос о практической реализации данного утверждения уже 52% язычников отвечают, что готовы к переезду или уже рассматривают такой вариант.
Даже согласно авторскому комментарию, сопровождающему цифры, «в динамике опроса вариант «Влияние Интернета, игр, поп-культуры, социальных сетей и гаджетов» лидировал с самого начала и до завершения опроса. Из всех предложенных этот вариант выражает культуру Постмодерна и глобализации, неудивительно, что он сразу же был отмечен респондентами как наиболее негативный фактор в воспитании детей», что указывает на очевидное и изначально спрогнозированное ожидание подобного ответа от большинства прошедших опрос.
В свете этого явление «антимодернизма» язычества заслуживает некоторого комментария и разбора, к прочтению которого я и приглашаю вас присоединиться.
Что такое «модерн» и откуда пошел конфликт «традиции» и «современности»?
Конфликт между понятиями «традиция» и «наука» восходит к трем периодам жизни человечества-Античности, Средневековью и началу Нового времени.
Античность характеризовалась органическим подходом к соотношению веры и науки. Так, Эратосфен в 240г до н.э. путем математических вычислений определил¸ что наша планета имеет шарообразную форму и определил ее примерный диаметр, отличающийся от современного всего на несколько десятков километров.
Наверняка до Эратосфена, как и после него, находились те люди, которые искали и, скорее всего, находили в мифологии опровержение его теории, этакие «плоскоземельщики». Значило ли это что Эратосфен стал врагом для большинства членов общества? Нет, не стал. Подвергся ли он в мире «чистой Традиции» репрессиям, стигматизации, гонениям как ее нарушитель? Нет, не подвергся.
Все потому, что вера и наука постоянно пересекались, дополняя друг друга. Ученые могли точно так же молиться Богам, но просили не дать им знания через миф, а даровать толику разума для того чтобы их постичь обычным путем расчетов и наблюдений.
Все изменилось с приходом христианства. Это учение стремилось быть везде и всюду, претендовало на роль одновременно религии, науки (например, через объяснение происхождения мира), стиля жизни etc. Этакий швец, жнец, и на дуде игрец.
Именно в то время начинаются попытки объяснения всего и вся через библейские рассказы, что приводит к страшной деградации. Всего через 300 лет после начала такого подхода, к примеру, появляется известное произведение грека Косьмы Индикоплова «Христианская топография», где та же Земля описывается как прямоугольник с раем наверху.
Разворот обратно начался лишь с началом Нового времени и Ренессанса, когда вновь увидевшие свет старые дохристианские тексты стали оспаривать положение христианской доктрины как способной объяснить все на свете. Именно тогда началась разработка доказательств того, что, например, Земля не была создана за 7 дней христианским Яхве, и многого другого. И именно тогда между тоталитарным христианским учением и объективной наукой началось противостояние, в котором ни одной из сторон не находится места на одном уровне с другой, где христианские священники пытались и пытаются навязать миру, что их теории имеют больший или равный вес по сравнению с научными, потому что без этого они имеют гораздо меньше смысла, а ученые успешно отбивались и отбиваются от надоедливых попов, выдвигая новые научные теории. В то же время было порождено новое явление, так пугающее язычников в модерне-атеизм и вымывание через него многих элементов традиционности.
Тотальный атеизм как авраамическое явление
Итак, почему же атеизм-исключительно авраамическое явление? Разберем на примере христианства. Как мы знаем, христианство как наш основной оппонент, монотеистично. Это значит, что человек может поклоняться лишь одному божеству в определенном месте и по условно одному обряду, то есть весьма ограниченно. Что значит в такой системе сделать себя де-факто атеистом? Значит перестать ходить в церковь, перестать молиться и читать священные тексты, что обрывает для общества и во многом для самого человека связь с абсолютным большинством элементов христианской веры.
Почему же так не получается с язычеством, с любым политеизмом? Потому что язычество, в отличие от авраамизма, не обладает элементом сверхконцентрации сакрального. Для язычника храмом может быть практически любое место и священными могут быть очень многие вещи, как не является жестко зарегулированным и проведение обрядов. Он, в отличие от авраамиста, не теряет связь с сакральным лишь потому, что не ходит в храм (чему пример большинство из нас, не имеющих отдельных храмов, но продолжающих веровать). Для такого человека вера может не являться отельным сегментом жизни, но является органически вплетенной во все остальные сегменты.
Можно ли избежать стадии массового атеизма в настоящем и будущем пост-авраамическом обществе? Скорее всего, нет, потому что альтернативой атеизму для среднего не-ищущего человека являются лишь всепроникающие щупальца тоталитарного по своей природе авраамизма, ведь общество не может изменить корневую основу своих принципов сразу, даже если его к этому активно принуждают, как было с ранними христианами в Риме, что так же очевидно.
Кроме того, даже само состояние того, что принято называть атеизмом, весьма интересно. Такой человек, как правило, не является воинствующим атеистом. Его часто пугает и раздражает перспектива оказаться в составе общности, лидеры которой либо отвергают многие достижения современной науки, либо самоограничиваются в высказываниях.
В то же время такие люди часто просто не знают и не желают искать какую-либо другую традицию для себя, предпочитая либо оставаться нейтральными, либо формально причислять себя к ближайшей традиции, в России чаще всего к православию.
Таким образом, даже категория людей, так пугающая многих антимодернистов, далеко не является ни убежденной, ни монолитной, поэтому при должном подходе (заметьте, не христианском миссионерстве!) выходцы из нее могут постепенно стать частью язычества, если увидят в этом альтернативу.
Почему модерна не нужно бояться
Все мы можем видеть, что с течением времени христианство проигрывает затеянную им же битву. Христианское учение уже практически вытеснено и маргинализировано в науке, постепенно участие христианских организаций кажется все менее уместным в политике, да и в социальной сфере христиан, особенно в Европе, сотрясают постоянные скандалы и непонимания. Мы с вами становимся свидетелями постепенного, но все же заката основ христианства.
Что же это значит для нас, язычников? Это значит, что не нужно бояться этого, потому что наши традиции гораздо гибче и совершеннее авраамизма и атеизма. Это значит, что нам нужно учиться общаться и убеждать окружающий нас мир, восстанавливая в нем баланс, а не пытаться в очередной раз найти себе ракушку-прибежище в отдаленной деревне без гаджетов, интернета и связи.
И главное, самое фундаментальное-пора отказаться от имеющего чисто авраамическую сущность конфликта между некой «чистой Традицией» и «чистой наукой», потому что попытка выстроить между ними стену приведет лишь к той же самой судьбе христианства и постепенному загниванию. Нам нужно научиться не бояться современности, не бояться больших городов и интернета, не бояться, что что-то может «сбить нас с пути истинного», как сказали бы христиане. Вместо этого нужно приложить силы и вернуть то, что было в настоящем язычестве Античности, стараться вплестись в те сферы жизни, из которых выпали христиане, и лишь так мы сможем не просто существовать, но конкурировать и с атеизмом, и с остатками авраамизма в тех сферах, где они еще остаются.
