Изначальный данный текст планировался как небольшой отзыв на книгу Евгения Нечкасова «К Другому Мифу», но так исторически сложилось, что за время работы на ним, я получил в свои руки небезызвестную в узких кругах книгу «Традиция и Футурошок». После моего прочтения этой работы я посчитал нужным написать скорее небольшую статью, так как эти две книги крайне взаимосвязаны. Поэтому, если вам, дорогой читатель, имя Askr Svarte ничего не говорит, и вы не знакомы с общим дискурсом вокруг обсуждаемой проблематики, то этот текст вам мало будет понятен.
Будущее, которое не про нас.
Аннотация. Пару слов перед началом
Изначальный данный текст планировался как небольшой отзыв на книгу Евгения Нечкасова «К Другому Мифу», но так исторически сложилось, что за время работы на ним, я получил в свои руки небезызвестную в узких кругах книгу «Традиция и Футурошок». После моего прочтения этой работы я посчитал нужным написать скорее небольшую статью, так как эти две книги крайне взаимосвязаны. Поэтому, если вам, дорогой читатель, имя Askr Svarte ничего не говорит, и вы не знакомы с общим дискурсом вокруг обсуждаемой проблематики, то этот текст вам мало будет понятен.
Книга «Традиция и Футурошок» наверное действительно является лучшей книгой для язычника, написанной в наше время. И как это случается со многими хорошими книгами – средний уровень читателя недотягивает до самой книги. Впрочем, глядя на тенденции в язычестве, скорее всего и не будет дотягивать.
Сама книга поделена на три части, каждая из которых разворачивает серьезный анализ с компаративистикой и критикой в отношении современного мира, его апологетов и проектов будущего. В первой части крайне подробно разобрана проблема Техники, её отличие от Технэ-поэзиса и, проблематика того, что у Хайдеггера называется Gestell. Рискну сказать, что одной этой части достаточно, чтобы закрыть вопрос техники как таковой в язычестве, и поставить точку в попытках найти общий язык с апологетами любого языческого модерна, постмодерна или же трансгуманизма. А также книжка разбивает последние розовые очки всем тем, кто ещё пытается мерить Вечное мерками Современности. Отдельно хотелось бы отметить идеи высказанные в главе «ландшафты грёз», мысль о множественности «реальностей» непохожих для разных народов – это одна из тех идей, которая вроде бы лежит на поверхности, но при этом, чтобы уцепить её и проговорить нужна изрядная проницательность. В целом первая часть во многом состоит из идей, которые часто доводилось улавливать в частных беседах с соратниками, но при этом они редко манифестируются в мир прямым проговариванием. Это одно из достоинств книги: Евгений говорит прямо и без сантиментов обо всем чему следует быть сказанным.
Вторая часть работы посвящена анализу культурной стороны Современности. Фактически тут Нечкасов разбирает мечты и страхи о Будущем, что видит в своих искаженных снах Das Man подключенный, что тревожит тухнущий разум человека-экранов. Подзаголовок «образы не нашего будущего» здесь подходит идеально. Вспыхивающие картинки трансгуманистического угара сменяются не менее искажёнными образами страхов последнего человека, что последними искрами укоренённого аутентичного выхватывает тот ужас, грозящий ему от рук Gestell. Впрочем, последний человек может быть спокоен, Wi-Fi уже подгрузил ему новую серию его любимого сериала «Викинги». Здесь же традиционалисту даны чётки ориентиры, чего ждать от Gestell, чего нужно избегать в своей жизни и где проходит одна из важнейших черт дозволенного. В целом эту часть сложно описывать и уж тем более анализировать, не имея возможности обширного цитирования, поэтому я могу лишь посоветовать вам ознакомиться с двумя первыми главами «Радикального Субъекта и его Дубля» за авторством А.Г. Дугина, пусть там и не совсем об этом, но тропу Мысли вы сможете найти верную, если не заблудитесь в лесу.
Современность, что тоже не о нас
Третья же глава целиком и полностью посвящена анализу примитивизма и его точкам пересечения с актуальными вызовами для традиционализма. Разобраны позиции и стратегии видных деятелей неолуддизма, примитивизма и прочих схожих течений. Причем, хотелось бы особенно отметить, что несмотря на комплиментарное отношение к некоторым (нагляднее всего это видно на примере Линколлы) Евгений открыто, не стесняясь, критикует их слабые позиции и расхождения с традиционализмом, показывая какую часть из их тезисов нельзя перенимать язычнику, а над какой стоит задуматься, а кого-то он и вовсе заслуженно разносит по всем интеллектуальным фронтам. Также в этой главе дана лучшая антропологическая характеристика Современного человека.
Многие, говоря о трудах Евгения Нечкасова, что они слишком пессимистичны или же, что они слишком радикальны. Насчёт последнего можно сказать только одно: они радикальны ровно настолько насколько надо. Что касается пессимизма я несогласен в корне. Понимаете, люди видимо уже настолько пресытились разного рода локкианцами и прочими, что путают оптимизм и глупость. Верить в то, что язычество воспрянет с новой силой, как будто бы и не было последних двух тысяч лет – это глупость. Но надеяться на то, что язычники, в ненашем будущем киберпанка и уничтоженной Природы, всё равно будут искать настоящую почву, изредка вынося наши священные растения на остатки света нашего солнца и нашей луны – вот настоящий оптимизм без розовых очков. Только истинный оптимист может создать настоящее решение нашей проблемы. И оно действительно найдено, в третьей главе «Традиции и Футурошока».
Отмечу также, что встречаю позицию, которую периодически транслирует и сам Евгений, что книги «Приближение и Окружение», «Традиция и Футурошок», «Чёрное Сатори», «Ходы и Мысли» и «К Другому Мифу» составляют альтернативный парадигме «Polemos» дискурс. Позволю не согласиться, на мой взгляд такое размежевание вводит читателя в определённое замешательство, так как данный дискурс уже получает свои уверенные наброски во втором томе работы «Polemos», уже в нём затронута тема о месте Хайдеггера в традиционализме, уже там развита критика Модерна в институциональном плане, таких «уже там» можно в целом найти ещё достаточно. На мой взгляд имеет смысл говорить о двух дискурсах, истекающих из двухтомника «Polemos». Причем, если дискурс, о котором говориться сейчас, больше исходит из второго тома, то параллельный ему свойственен первому. Что особенно символично, учитывая названия томов.
Ах, да, я забыл добавить, настоящий оптимист всегда эсхатологический.
Миф, что о нашем Доме
Все последние книги Евгения Нечкасова действительно трудно добыть: они либо не продаются вообще, либо очень ограниченным тиражом для своих. С книгой «К Другому Мифу» ситуация ещё тяжелее, пусть её просто достать, но жёсткий ценз выставлен на этот раз в интеллектуальной сфере. Читатель должен быть действительно серьёзно подготовленным для чтения такой работы. Причём сфера требуемых знаний весьма обширна. От понимания греческой мифологии и античных авторов, до хотя бы обзорного представления немецкого идеализма, философских идей Хайдеггера, и далеко не поверхностных знаний традиционализма. И это действительно минимум.
В самой работе речь заходит о самом главном в любой традиции – о Мифе и поэзисе. Миф – есть весь мир и даже больше, Миф – это судьба и онтология в подлинном понимании, он таит в себе нашу Родину, одновременно являясь ею. Поэзис же – это то, как миф рассказывает сам себя самому себе. В книге разбирается значение слова и языка для народа, его судьбы, его богов и его понимания истины. Большое внимание уделяется отношению эсхатологического и поэтического начал, неспроста именно Один поднял людям руны, и испил мёд поэзии. Здесь ещё детальнее раскрывается поднятый в «Традиции и Футурошоке» вопрос поэзиса-технэ, фактически совместив сказанное о нём здесь и в прошлой книге, присовокупив уже ранее написанные работы Генона и Эволы, мы получим полностью оформленное традиционалистское учение о разнице ремесленного и титанического.
Огромное внимание также уделено Истине как несокрытости (ἀλήθεια) о которой пишет Хайдеггер, и которую развивает Евгений как «набросок прыжка к Иному». Во времена эсхатологической обострённости, когда последний Век открывает свои ночные, чёрные очи, застилая своей темнотой любую перспективу, так, что мы можем только предполагать живём ли мы за минуту до полуночи или же в эпицентре тьмы, Нечкасов делает радикальную попытку прочесть «более Черное на черном». Так же я здесь не могу не заметить imitatio dei, когда Евгений пытается ступить на Иные берега, зная о том, что в Мифе миру предрешено «вечное возвращение», он, как и Valtýr, хочет разорвать петлю, сделав прыжок к Иному, услышав Миф об Ином.
Заключительная часть книги посвящена, уже поднимавшийся ранее теме, связи Хайдеггера и традиционализма, автор рассматривает точки соединения этих позиций, трактуя традиционализм через Хайдеггеровские термины и показывая схожесть обеих позиций. В конце приводятся разные варианты того, как традиционализм и хайдеггерианство могут дополнить или отвергнуть друг друга.
Единственное, что я хотел бы добавить от себя для читателя, решившегося на прочтение «К Другому Мифу», и что не отражено в самой работе, так это то, что читая о Мартине Хайдеггере всё же стоит помнить, что несмотря на все заявления о оторванности от западной метафизики, он есть плоть от плоти и кровь от крови немецкой классической философии и великого и ужасающего Георга Вильгельма Фридриха Гегеля.
Несколько слов перед цезурой
Не скажу, что я согласен со всеми тезисами, высказанными Евгением в своих работах, однако, что важнее в наше время я согласен с направлением необходимого Действия. Можно долго спорить и полемизировать на тему кто важнее для Традиции: Хайдеггер, Эвола, а может быть вообще Шуон, но такие вещи отложим для личных бесед во время досуга.
А пока что я предпочту только искренне порадоваться, что такие книги ещё пишутся в нашем мире и такие слова ещё способны звучать сквозь шум телеэкранов. Нам, настоящим оптимистам это доставляет свою долю удовольствия.
Богам – во славу!
Нам – на радость!
Миру – …
