Выявление языческих, дохристианских святилищ в раскопках древнерусских городов – явление редкое. Вместе с тем оно представляет собой значительный интерес. Прежде всего святилища свидетельствуют о древности процесса возникновения городов еще в "дохристианскую" эпоху. С другой стороны они представляют возможность (и материалы) судить о дохристианских идеологических воззрениях населения определенных территорий, дополняя и детализируя конкретным археологическим материалом скупые, слишком общие, и не всегда исторически достоверные сообщения древнерусских летописей по этому вопросу (Рыбаков Б.А., 1981; 1987; Брайчевский М.Ю., 1989).
Согласно древнейшим недатированным летописным сообщениям, восточные славяне составляют собою этническое единство: "...се бо токмо словенск язык в Руси: поляне, деревляне, новъгородци, полочане, дрыговичи, северо, бужане, зане седять по Бугу, после же Волыняне" (ПСРЛ, 1962, т. II, стб. 8).Несколько ниже летописец дополняет и уточняет список восточнославянских летописных племен: "...Якоже ркохом сущий от рода Словеньска и наркошася поляне, а деревляне, от словен же и нарекошася древляне, радимичи, бяста бо два брата в лясех Радим, а другыи Вяток, и пришедша седоста Радим на Съжю, и прозвашася радимичи, а Вятко седе своим родом по Оце, от него прозвашася вятичи, и живяху в мире поляне, и древляне, и северо, и радимичи, и вятичи, и хорвати, дулебы же живяху по Бугу, кде ныне волыняне, а уличи, тиверци седяху по Бугу, и по Днепру" (ПСРЛ., 1962, т. II, стб. 9).
По летописному сообщению, эти летописные племена связаны единством этнического происхождения ("се бо токмо словенск язык.."), единством региона расселения (Восточная Европа), единством исторических судеб ("живущу на Дунай").
В то же время между отдельными племенами существовали различия – "„.имеяхуть бо обычая своя, и законы отець своих, и предания, аждо свой норов..." (ПСРЛ., 1962, т. II, стб. 10). Следуя этому сообщению, можно предполагать, что каждое восточнославянское летописное племенное объединение имело ряд отличительных индивидуальных особенностей, в том числе и свое племенное божество, особо чтившееся в этом племенном объединении (Лихачев Д.С., 1950, т. 2, с. 324; Брайчевский М.Ю., 1989, с. 131, 132). Вполне возможно, что существовали и местные особенности в рамках общих канонов устройства языческих капищ и общей языческой традиции поклонения силам природы. Такими требованиями были центральное расположение идола главного божества на площадке капища диаметром 6-8 м, кольцевая ограда (частокол; культовый земляной вал и ров) вокруг площадки, дополнительные алтари на валу и во рву, окружающем площадку, остатки ритуальных кострищ и тризны у центрального идола и дополнительных алтарей (Тимощук Б. А., 1990, с. 45, 55).
В дальнейшем, в соответствии с процессом объединения в одном государстве отдельных восточнославянских племенных княжений и формированием единого моноцентрического государства с центром в г. Киеве возникает идея и необходимость создания для этого единого государства единой государственной идеологической структуры, способной содействовать объединительным тенденциям центральной власти. Инициатором ее осуществления выступает великий князь киевский Владимир Святославич, сосредоточивший в своих руках огромные разноплеменные восточнославянские владения на обширных пространствах Восточной Европы после убийства в 980 г. своего брата и соперника Ярополка Святославича (ПСРЛ., 1962, т. ІІ, стб. 66). О понимании важности и необходимости этого мероприятия Владимиром Святославичем свидетельствует тот факт, что к его проведению великий князь киевский приступил в числе первоочередных. Летописец так сообщает о его проведении: "И нача княжити Володимир в Киеве один. И постави кумиры на холму вне двора, теремного, Перуна деревяна, а голова его серебряна, а ус золот. И Хорса, и Даждьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь. И жряху им, наричути блгы (богы -х). И привожаху сыны своя, и жряху бесом, и оскверняху землю требами своими, и оскверни требами земля Руская и холм тот... "(ПСРЛ., 1962, т. II, стб. 67).
Установка кумиров "на холму вне двора теремного" было одним из основных мероприятий и ярких свидетельств попытки создания единого государственного пантеона. Он включал в себя шесть кумиров, которых исследователи отождествляют с главными божествами отдельных племенных объединений, входивших в состав Киевского государства (Лихачев Д.С., 1950, с. 324; Мавродин В.В., 1945, с. 317).
Археологические подтверждения (или опровержения) летописных сообщений о языческих верованиях дохристианской Руси встречаются в исследованиях довольно редко. Несомненно, они представляют собой исключительную ценность, конкретизируя летописные сообщения. Однако в археологической практике они выявляются исключительно редко.
Языческие святилища в сельской местности выявлены в Смоленской земле, на Псковщине, на территории радимичей, в западном Полесье, в украинском Прикарпатье и в других регионах (Седов В.В., 1962, с. 57-64; Куза А.В., Соловьева Г.Ф., 1972, с. 146-153). В настоящее время большие исследования языческих капищ и святилищ на территории Прикарпатья проведены Б.А.Тимощуком и И.П.Русановой (Русанова И.П., Тимощук Б.А., 1993).
Исключительный интерес представляют собой остатки языческих святилищ, выявленных в древних городах или в непосредственной близости от них. Одно из них было обнаружено на Андреевской горе в древнем Киеве в 1908 г. исследованиями В.Хвойко. Оно представляет собой возвышенную (0,4 м) овальную (4,2x3,5 м) площадку из нетесаных камней, служившую алтарем во время жертвоприношений и языческих треб (Хвойко В.В., 1913, с. 66).
В 1951-52 гг. на холме Перуна в ур. Перыни под Новгородом Великим выявлено языческое святилище (Седов В.В., 1953). Оно представляло собой горизонтальную площадку на вершине возвышенного холма с ямой в центре для установки идола Перуна. Площадку окружает ров в форме 8-частного лепестка-цветка с алтарями в местах расширений лепестков.
В 1975 г. во время археологических исследований детинца древнего Киева в пределах города выявленные фрагменты древнего языческого святилища (Толочко П.П., Боровский Я.Э., 1979). По мнению исследователей, вскрытые остатки фундамента представляют собой остатки общего основания группы языческих идолов, включавшей изваяния Перуна, Хорса Даждьбога, Стрибога, Симаргла и Мокоши. Исследователи отождествляют выявленное святилище с пантеоном Владимира.
Этими тремя находками (2 – в Киеве, 1 — в Новгороде) практически исчерпывается список языческих святилищ, открытых в древнерусских городах.
Новое языческое святилище выявлено в 1993 г. на городище древнего Турова.
Городище древнего Турова расположено на северо-западной окраине современного г. п. Туров Житковичского района Гомельской области (Лысенко П.Ф., 1975, с. 35-37). Оно расположено на правом берегу р. Припять у впадения в нее небольшого ручья — Язды. Городище относится к типу сложных мысовых, состоит из детинца (0,75 га) и окольного города (1,5 га). Детинец имеет подтреугольную форму. От окольного города он отделен полукруглым рвом. Окольный город прилегает к детинцу с юго-восточной стороны и имеет форму одной четверти кольца, шириной около 70 М. С внешней, напольной стороны окольный город отделен от посада глубоким рвом. По описаниям начала XX в., ров окольного города и детинца были заполнены проточной водой.
Площадка детинца и окольного города в настоящее время возвышается над прилегающей местностью на 4-5 м. Возвышенность образовалась за счет нарастания культурного слоя. В древности дневная поверхность города находилась на уровне прилегающей местности и слегка превышала уровень Припяти во время весеннего половодья.
Защитная система древнего Турова удачно сочетала оборонительные возможности естественного рельефа местности и искусственные оборонительные сооружения. Безопасность города с северной стороны обеспечивалась руслом р.Припять, старицы которой до недавнего времени вплотную подходили к городищу (в настоящее время замыты песком). С западной стороны к городищу подходило русло р.Язда и низменная, болотистая ее пойма. С южной и восточной стороны безопасность города обеспечивали наполненные водой вырытые оборонительные рвы (в настоящее время в значительной степени засыпаны и распаханы).
Земляных валов или их остатков по краям площадки городища не упоминают исследователи, производившие в XIX в. обследование и описание городища (М.М.Гаусман, В.З.Завитневич). По-видимому, они были уничтожены после того, как исчезла необходимость выполнять свои оборонительные функции.
По своей сохранности городище древнего Турова относится (вместе с городищем Давыд-Городка) к числу наиболее сохранившихся среди городищ древних, городов на территории Беларуси. Но это вовсе не значит, что оно избежало повреждений и разрушений. Существенные разрушения нанесены при прокладке дороги в д. Запесочье с северной стороны городища. В значительной степени засыпаны оборонительные рвы окольного города и детинца (причем, в последнее время). С юго-восточной стороны для прохода на площадку окольного города насыпан земляной пандус, перекрывший оборонительный ров и изменивший внешний вид городища. Искажают древний рельеф городища устроенные въезды на него с северной и южной сторон.
Обследования городища и описания его производились еще в XIX в. М.М.Гаусманом, В.З.Завитневичем (Лысенко П.Ф., 1975, с. 38-40). В 1910 г. описание городища сделали участники экспедиции Минского церковно-археологического общества, обследовавшие захоронение в шиферном саркофаге на кладбище Глеба-Бориса. В 1926 г. городище шурфовали С.С.Шутов и М.Улащик, а в 1927 г. — А.Н.Лявданский. В 1961 г: раскопки на детинце проводила М.Д.Полубояринова, в 1962, 1963, 1968 гг. – П.Ф.Лысенко. В 1961 г. П.А.Раппопортом на окольном городе выявлена упорядоченная кладка из плинфы на цемянке. В 1963 г. М.К.Каргер в этом месте вскрыл крупный трехнёфный трехапсидный шестистолпный храм, имеющий своеобразие в архитектуре (Каргер М.К., 1965, с. 136-138).
Исследования 1992–1993 гг. на городище древнего Турова производились с целью изучения культурного слоя в месте предполагаемого строительства нового храма рядом с остатками прежнего. Раскоп 1992 г. размером 12x12 м был заложен в 2 м от южной стенки храма и параллельно ей. Раскоп 1993 г. (16x12 м) прирезан к раскопу 1992 г. с его западной стороны. При этом раскоп 1993 г. вышел за западные пределы древнего храма.
Культурный слой в раскопе имеет мощность свыше 3 м. Он подразделяется на 5 стратиграфических слоев, членение которых по их характерным признакам (структура, цвет, плотность, содержание) в основном не вызывает трудностей. Культурный слой плохо сохраняет предметы органического и неорганического происхождения. Остатки деревянных сооружений (жилые дома и хозяйственные постройки) встречаются в виде древесного тлена, а в лучшем случае – в виде расслоившихся на волокна, разложившихся бревен и полуистлевших досок. По взаимному расположению остатков строительных конструкций их можно расчленить на 7 строительных ярусов. Из них 5 относятся ко времени после разрушения туровского храма (1230 г.).
Материк вскрывается на гл. 310-326 см. Он представляет собой чистый, плотный песок светло коричневого цвета.
Перекрывает материк слой плотный, влажный, вязкий, интенсивно черного цвета, Это стратиграфический слой V. Он начинается в 14 пласту, почти без находок. В нем встречаются фрагменты амфор, пряслица. Содержит очень мало керамики, в которой нет форм XII— ХІІІ вв., но есть венчики, характерные для X— XI вв.
Этот слой распространяется в основном вдоль южной стенки раскопа и имеет мощность до 30 см. Он интенсивно черен по цвету и содержит огромное количество пережженного, разложившегося угля. Этот слой в основном разрабатывается в южной части раскопа и отсутствует в двух северных линиях квадратов и в двух западных вертикальных рядах,
В материке встречаются ямы различной формы, происхождения и назначения. Ямы естественного происхождения имеют неправильную форму и плавно углубляются от..края к центру. Они имеют глубину до 40-50 см и вскрываются в основном в северной и западной части раскопа.
Столбовые ямы круглой формы диаметром 0,2-0,7 м встречаются по всему раскопу и густо расположены в его северо-восточной части. Они имеют вертикальные стенки и глубину 10-20 см. Определенной системы в их расположении не выявлено. В северо-западной части раскопа обнаружено углубление в форме узкой траншеи (0,2-0,25 м) глубиной 0,2-0,3 м, вытянутое по прямой линии в направлении на северо-запад. Очевидно, это углубление под частокол.
В юго-восточной части раскопа в материке выявлены 13 ям искусственного происхождения, в расположении которых просматривается определенная система. Для уточнения данных о порядке расположения открытых ям следует несколько слов сказать о раскопе 1993 г.
Раскоп 1993 г. имеет форму прямоугольника, ориентированного по южной стене храма ХІІ в. Его северная граница продолжает на запад северную границу раскопа 1992 г., а восточная граница совмещена с западной границей раскопа 1992 г. Раскоп 1993 г. в направлении с запада на восток имеет 16'м и расчленен на 8 рядов раскопочных квадратов (2x2 м). В направлении с севера на юг раскоп имел первоначально 18 м (9 линий квадратов), а затем был сокращен до 12 м (6 линий квадратов). В северной линии квадраты пронумерованы с запада на восток с № 1 по № 8. В последующих линиях квадратов (по тому же принципу) – с № 9 по № 16 и т.д. В крайней южной линии квадраты имеют номера с 41 по 48 (крайний восточный).
13 ям с вертикальными стенками искусственного происхождения расположены у южной стенки раскопа (рис. 1). Центральная яма (яма "О") расположена у южной стенки квадрата 45. Вокруг нее (на расстоянии 0,8-1,6 м) подковой расположены 5 ям (№№-1 – А-5), образующих первый контур – "А", окаймляющий центральную яму. Центры ям расположены на расстоянии 1,85-2,3 м от центра ямы "О" (табл. I). Все ямы контура "А" (1А-5А) имеют вертикальные стенки, что свидетельствует об их искусственном происхождении. Они заполнены черным слоем с углем. Эти ямы расположены через 45 градусов по окружности их размещения вокруг ямы "О". Ямы А-1 и А-5 находятся на прямой, проходящей через центр ямы "О". Яма А-3 расположена под прямым углом к северу от этой линии от центра ямы "О". Ямы А-3 и А-5 имеют круглую форму и диаметр 0,75 и 1,2 м. Ямы А-1, А-2, А-4 имеют овальную форму, и все они ориентированы большой осью на центр ямы "О".
За внешними пределами ям контура "А" расположены семь ям второго контура – контура "Б" (№№ Б-1 – Б-7). Как и контур "А", они образуют форму полукруга, опирающегося на южную стенку раскопа. Все ямы искусственного происхождения, имеют вертикальные стенки, заглублены в среднем на 0,7 м. Они овальной формы, ориентированы большой осью овалов на центр ямы "О", (у них одинаковое расстояние от краев ямы "О", равное 2,6-2,7 м (№ 1-2,5 м, № 7- 3,1 м), и одинаковое расстояние от центра ямы "О" до центров ям контура "Б", равное 3,6 м (№2-3,7 м, № 7-4 м). Ямы размещены симметрично. Из семи ям пять расположены на путчах (радиусах), проходящих из центра ямы "О" через центры ям контура "А". Все они заполнены темным слоем с большим содержанием разложившегося угля, Расположение ям, их размеры, ориентировка, одинаковые расстояния от центра ямы "О" и от ее краев, одинаковая глубина и заполнение позволяют сделать вывод о том, что:
1) ямы искусственного происхождения и сооружались одновременно (одинаковая глубина, ориентировка, система);
2) ямы располагались по единому плану (ориентировка, расстояния);
3) в зоне расположения ям постоянно пылали костры (большое количество разложившегося угля в заполнении ям и в зоне их расположения);
4) случайность такого скопления одинаковых, по времени, форм и месту расположения ям исключается.
Вероятно, это скопление одинаковых по многим параметрам ям представляет собой единый, единовременно и по единому плану сооруженный комплекс. Скорее всего – это единый комплекс одновременно возведенного языческого святилища, включавшего в себя деревянное стилизованное скульптурное изображение главного божества (Перуна), помещенного в центре комплекса (яма "О" в квадрате 45), и размещенных вокруг него главных (контур "А") официальных божеств языческого пантеона (Стрибог, Даждьбог, Хорс, Мокошь, Симаргл). Во втором контуре "Б" могли располагаться второстепенные общеславянские и местные языческие божества и мифические объекты языческого поклонения. Конечно, это предположение – о дин из возможных вариантов интерпретации выявленного скопления ям в материке окольного города древнего Турова.
Время возведения туровского святилища, по стратиграфическим наблюдениям и датирующим находкам, определяется концом X в. В слое, перекрывающем ямы, встречается керамика только раннего периода, датирующаяся концом Х начала XI вв. Следует учитывать, что возведение языческих капищ после принятия христианства в 988 г. было невозможно, а языческий пантеон был сформирован Владимиром после его утверждения на киевском престоле не ранее 980 г. К этому времени и относится сооружение языческого святилища в Киеве "вне двора теремного" на Перуновом холме. Здесь можно усматривать еще одну аналогию между киевским и туровским святилищами. Туровское святилище так же, как и киевское, вне детинца, на территории окольного города. Скорее всего время его возведения весьма близко ко времени сооружения Владимирова пантеона в Киеве на Перуновом холме.
О том, что выявленный комплекс может интерпретироваться как святилище, говорит и христианская традиция возведения культовых сооружений на местах существования в предыдущее время языческих святилищ. Этим символизируется победа истиной христианской веры над языческим идолопоклонством. Так вот, монументальный туровский кафедральный храм был возведен в ХІІ в. как раз на месте существования древнего святилища. Юго- западный угол храма находится в непосредственной близости от остатков святилища, несколько северо-восточнее его. Чем объяснить такое (хоть и небольшое) смещение? Здесь могут быть допущены две версии. Время возведения святилища (конец X в.) и строительство храма (70-е гг, ХП в.) разделяют два столетия. Население по преданиям помнило о существовании святилища, но точно указать место "его расположения уже не могло. По второй версии – новый каменный храм возводился на месте предшествующей деревянной церкви, и, превосходя ее по размерам, несколько сместился в свободном от застройки направлении. Возможно также, что храм (а ранее – церковь) возводились на месте других сооружений, входивших в комплекс святилища.
Прямые аналогии туровскому святилищу неизвестны. Ближе всего ему по устройству святилище на Перыни у Новгорода Великого. Но, тем не менее, в туровском святилище соблюдены основные принципы возведения языческих капищ – центральное расположение деревянного скульптурного изображения верховного языческого божества и круговое расположение вокруг него менее значительных божеств и алтарей.
В заключении следует сделать оговорку. Все предположения в интерпретации скопления ям у южной стенки раскопа 1993 г. на окольном городе древнего Турова носят предварительный и гипотетический характер. Ведь вскрыта лишь половина "святилища". Нам представляется, что совокупность и комплексность приведенных выше аргументов позволяет сделать такое предположение. В то же время осторожность требует отложить окончательные выводы до полного раскрытия этого, несомненно, очень интересного археологического объекта.
Список литературы
1. БрайчесвкийМ.Ю., 1989.Утверждение христианства на Руси. Киев.
2. Kapгep M.K., 1965. Новый памятник зодчества ХП в. в Турове // КСИА. Вып. 110.
3. Куза А.В., Соловьева Г.Ф., 1972. Языческое святилище в земле радимичей//СА. №1.
4. Лихачев Д.С., 1950. "Повесть временных лет". М.-Л. Т.2.
5. Лысенко П.Ф,, 1975. Города Туровской земли. Мн.
6. Мавродин В.В. 1945. Образование древнерусского государства. Л. С. 317.
7. Русанова И.П., Тимощук Б.А., 1993. Языческие святилища древних славян. М.
8. Рыбаков Б.А., 1981. Язычество древних славян. М.
9. Рыбаков Б. А., 1987. Язычество Древней Руси. М.
10. Седов В.В. Древнерусское языческое святилище в Перыни//КСИИМК. №103.
11. Седов В.В., 1962. Языческие святилища смоленских кривичей.//КСИА. Вьш.87.
12. Тимощук Б.А., 1990. Восточнославянская община VI-Х в.н.э. М.
13.Толочко П.П., Боровьский Я.Э., 1979. Язичницьке капище в "городі Володимира//Археологія Киіва : Досліджэння i матеріали. Киів.
14. Хвойко В.В., 1913. Древнейшие обитатели Среднего Приднепровья и их культура в доисторические времена. Киев.
Статья: Лысенко, П.Ф. Языческое святилище древнего Турова / П.Ф. Лысенко // Славяне и их соседи : Археология, нумизматика, этнология / Под ред. А.А. Егорейченко. — Минск : Веды, 1998. — С. 51–57.
Табл.1.
Рис.1. План размещения ям Туровского святилища.
