Для того, чтобы начать разговор о славяно-русском языческом трайбализме в современных реалиях, стоит, на мой взгляд, определиться в самих понятиях, актуальных непосредственно для русской души.
Слово «Земщина», по определению археографа В. Н. Сторожева — это «земля, как понятие противоположное государству, всему государственному и государевому в древней Руси»[1]. Особое значение этот термин получил в XVI веке, после отъезда царя Ивана IV Грозного в Александровскую слободу в декабре 1564 года. Вернувшись на царство по усиленному челобитью духовенства и бояр, царь учредил «опричнину». И, став во главе её, отделил для нее от земли «опроче» людей и доходы, а все, что не вошло в эту опричнину, было земщиной, во главе которой стояли свои земские бояре и даже особый земский царь. Вместе с тем, со смертью Ивана IV исчезла и земщина. В. Даль в своем толковом словаре для определения понятия «земщина», отсылает нас к слову «земля». Среди прочих толкований мы можем встретить и такое определение как «страна, народ, государство, владение, область, край, округ», а также «участок поверхности земли нашей, по природным отношениям своим или по праву владения, составляющий особняк, угодия, леса, пашни, покосы, в совокупности, как одно целое»[2]. С учетом представленных толкований, земщина в корне своего понятия сближается с самими понятиями «трайбализма» и «диссимиляции» и, как бы, частично включает в себя их в части определенного отделения от иного и противопоставления ему (иному) своих идентификационных маркеров.
Определившись с понятием, стоит немного окунуться в историю и рассмотреть наиболее известные попытки построения схожих общинно-родовых сообществ. Безусловно, одними из наиболее известных общин, построенных по схожему типу, стали общины староверов. Церковная реформа Патриарха Никона в XVII веке расколола православное общество на сторонников и противников изменения обрядов и вмешательства государства в деятельность Церкви. Последние, будучи приверженцами старых церковных традиций, активно сопротивлялись нововведениям. Пристанищем для раскольников стали бескрайние просторы Сибири, куда по приказу императрицы Екатерины II, гнали староверов на расселение. Вековой опыт традиций старообрядчества помог сохранить ряд следующих правил:
1. изоляция от широкого общества и цивилизации. И хотя многие староверческие общины находят компромисс между жизнью религиозной и мирской, например, сибирская ветвь сохранила статус самой замкнутой и уединенной;
2. единый для всех образ жизни помогает сохранять каноны духовной культуры, прописанные в вероучительных книгах;
3. жен ищут в других староверских селениях, иногда за сотни километров от общины. Некоторые в поисках невесты уезжают из дома на несколько месяцев.
Вместе с тем, в данном случае представлена лишь одна из форм земщины, предполагающая частичное или полное дистанцирование от современного мира и его тенденций. Вместе с тем, как показывает опыт общины Виссариона, государственные механизмы регулирования жизни граждан добираются даже в самые дремучие места. Технологии, позволяющие вести мониторинг за всем подконтрольным пространством, не оставят без внимания человеческую активность, которая так или иначе теперь наблюдаема. То, что было актуально ранее, сейчас представляется проблематичным или практически невозможным. «Уход в лес» по Юнгеру уже не может состояться. Таким образом, мне видится наиболее верным шаг к встраиванию в механизмы государственного регулирования жизни граждан. Благо, в настоящее время для этого существуют соответствующие законы и государственные программы (несмотря на то, что проект закона «О Родовых поместьях и Родовых поселениях в Российской Федерации» от 2015 г. был отклонен).
Здесь стоит рассмотреть опыт современных экопоселений. Пусть их идеологическое наполнение, порой, не соответствует языческим воззрениям, — нас интересует механизм «встраивания». В данном случае под «эко» следует понимать такие поселения, которые добровольно отказались от жизни в городах и приняли решение придерживаться принципов наименьшего воздействия на природу. Обращаясь к докладу ведущего специалиста-аналитика исследовательской группы «Циркон» Хомяковой А., на XIV Апрельской международной научной конференции по проблемам экономики и общества (2013 г.), стоит отметить, что сообщество поселенцев все-таки обладает «особой коммуникативной культурой», подразумевающей, в частности, ярко выраженную автономность (иногда доходящую до закрытости) и определенную настороженность по отношению к внешнему миру (вплоть до явного недоверия и подозрительности). Несмотря на возможно некоторую обособленность, жители поселений, как правило, продолжают поддерживать связи с городом – это могут быть как рабочие контакты, так и контакты с родственниками или более широким кругом лиц. Многие активисты экопоселений активно включены в общественную деятельность. Одним из факторов, влияющих на поддержание связей с городом, является финансовая зависимость от него. Экономические проблемы, проблемы с источником дохода, являются одной из ключевых проблем, с которыми сталкиваются жители экопоселений. Первоначальный самозахват земель, изоляционисткая политика и т. п. явно не способствуют налаживанию конструктивных отношений с властью, в то время как четко обозначенная собственная позиция, разъяснительная работа, работа по облагораживанию района своего присутствия (социальные, экологические проекты, высокообразованные кадры и т. п.) — все это явно благоприятствует позитивным контактам экопоселений с властью. Российские экопоселения, по сравнению с западными аналогами, с одной стороны, поставлены в гораздо более жесткие условия, будучи вынуждены преодолевать сопротивление бюрократического механизма и бремя тяжелых законов, но, с другой стороны, неопределенность общей ситуации в стране и отсутствие четкого статуса российских экопоселений создает широкие возможности для нахождения новых форм существования и взаимодействия с государством. Среди движения экопоселений все больше крепнет осознание того, что добиться своих целей без помощи власти не получится, поэтому нужно стать союзниками (по крайней мере, на определенное время и по определенным вопросам).
Структурно рассмотрев вопрос «земщины» как не только идеологического, но и замкнутого сообщества в пространстве, стоит упомянуть и о возможности ее организации в условиях города. Безусловно, попыток формирования похожих общин в условиях города предостаточно, многие являются их участниками. И здесь как раз-таки велика вероятность формирования негативного трайбализма — синонимичного «кумовству» понятия, имеющее широкое распространение в странах Средней Азии, Закавказья, СКФО, странах мусульманского мира и странах третьего мира. Социологи Казахстана называют трайбализм (= кумовство) одной из важнейших проблем, а её решению некоторые специалисты дают статус первостепенного[3].
В свою очередь, взаимодействие между общинами «на земле» и «в городе», могут помочь устранить ряд минусов, характерных для каждого из видов земщины (например, городская община может стать площадкой для получения экономических и людских ресурсов, а взамен получить материальные ресурсы и товары от общин «на земле»).
Таким образом, мы увидели, что в настоящее время имеются пути для формирования различных видов земщины. На мой взгляд, камнем преткновения в этом вопросе остается наличие желания и воли для организации этого процесса. В заключение хочу лишь привести слова Аристотеля: «Начало есть более чем половина всего».
[1] Интернет-ресурс «Википедия».
[2] В. Даль, «Толковый словарь живого великорусского языка», М., «Терра», 1998
[3] Valdr, «Манфест трайбализма», интернет-портал «Фонд традиционных религий»
