Чаще всего в древней славянской литературе изображения божеств называются словом кумиръ, которое по всей видимости связано с осетинским gumîr ‘великан, дрючок, идол’, а то в свою очередь — с названием древнего народа киммерийцев.
Учитывая что киммерийцы были вытеснены из Причерноморья скифами, можно предположить следующее семантическое развитие: имя киммерийцев со временем стало приобретать черты легендарного народа, жившего когда-то давно, и обладавшего фантастическими чертами, в первую очередь огромным ростом (ср. *obrъ — славянское название великана от аваров); затем этот народ-великан стал связываться с т. н. скифскими «каменными бабами», основанием чего послужили распространённые у разных народов представления о превращении великанов в камни, сохранившиеся в том числе в славянском фольклоре, нередко связывающиеся с теми самыми «каменными бабами». Постепенно это слово стало означать антропоморфное изображение в принципе, включая изображения божества, и в таком виде было заимствовано предками славян у ираноязычных племён.
Этимология другого распространённого названия идола, бълванъ ⁓ балванъ, окончательно не выяснена. Обычно его считают тюркизмом ср. др-тюрк. balbal ‘надгробный камень, памятник’, что, однако, затруднительно фонетически. Трубачёв предполагал, что если выделить значение ‘большой камень, глыба, скала’ у рефлексов этого слова, то оно может быть связано с романским *balma ~ *balwa дороманского субстратного происхождения, обозначающим нависающую скалу, откуда бав.-тирольск. balfen, palfen ‘нависающая скала, каменная глыба’. Разаускас высказал интересную мысль, что оно может быть связано с литовскими balva ‘подарок, взятка’ и balvoti ‘подкупить, дать взятку’. Таким образом, учитывая тесную связь понятий «подарок» и «жертва», болван — это тот, кому приносят жертвы. Этимология Разаускаса кажется мне наиболее вероятной, учитывая лит. bulvonas ‘идол’ и лтш. bulvāns ‘манок (в виде птицы)’, которые Фасмер необоснованно считает заимствованиями из русского, но вообще слово довольно тёмное.
Следующее название, капь, от которого происходит слово капище, встречается, насколько мне известно, только в старославянской литературе и обычно считается болгарским диалектизмом. Чаще всего его считают заимствованным у дунайских булгар и возводят к тюркскому *käр ‘форма, изображение’. Это возможно, но необязательно, особенно учитывая, что чувашский язык, наиболее близкий к языку древних булгар, знает только метатезную форму päk. Слово капь вполне может быть исконным и восходить к праиндоевропейскому *kāp- ‘участок земли, сад, огород’ с дальнейшим семантическим развитием «участок земли, сад, огород» > «святое место, священный сад» > «священная роща» > «храм» и «идол».
В ряде восточнославянских диалектов также зафиксировано слово стод ‘идол’, несомненно восходящее к скандинавскому stoð ‘столб, колонна’.
Бесспорно славянскими названиями изображений божеств следует признать лишь слова истуканъ и образъ: первое означает «вырезанный, высеченный» и является причастием прошедшего времени страдательного залога от глагола истукати ‘резать, лить из металла’, второе — от приставки об- и корня раз-, связанного чередованием с глаголом рѣзати, ср. словен. obraziti ‘(по)царапать, нацарапать, (вы-, над-) резать’ и чеш. razit ‘чеканить’.
Отдельно замечу, что употребление слова чур в значении «идол» не встречается в древних источниках и народной речи, а является современным родноверческим неологизмом, вышедшим из общин «Родолюбие» и «Коляда Вятичей», где появился под влиянием трудов академика Рыбакова, который произвёл его от слова чурка ‘короткий обрубок, кусок дерева’, связав со словом пращур. Тем не менее, чурка (а значит и чур) этимологически восходит к праиндоевропейскому *keur- ‘рубить, резать’
