Вот сваты ударили по рукам! Затуманилась вдруг Забавушка, Засвербила жалость к родным углам, Затомила тоска-отравушка. - Легко ль тебе, солнышко, С полюшком прощаться? Легко ль тебе, красное, С травушкой расстаться? - Я за рощицу зайду, Тучкой принакроюсь, Дождичком умоюсь, С чистым полем разлучусь, С мягкой травкой распрощусь...
...Мне бы взять коня – да лети, гуляй Вплоть до самой земной околицы! – Поскакал бы я, братья, в далекий край, Где земля с синим небом сходится. В том краю, слыхать, уж такая страсть, Уж такие дела чудесные: Когда ихние девки кончают прясть, Прячут лен в чердаки небесные. Там точеным месяцем, что серпом, Жнут на поле рожь белоярую, А хмельные бражники за столом Пиво черпают звездной чарою.
Стал Боян свои присказки заводить, Струны строить, лады отлаживать: - Воеводой слыть — без вина не быть, Слыть певцом — век по свадьбам хаживать, Не про то я нонь поведу вам речь, Как для пира меды заваривать, А про то, как надо любовь беречь, Буду сказывать, приговаривать...
Изнурил певца бесприютный путь. Белый ус его хмуро свесился. Вот решил он под липкою отдохнуть. То ли явь? То ли сон пригрезился?.. Видит старец: радуга меж полей Подымается в выси ясные. Он — недолго думая — прямо к ней! За перильца схватил цветастые И пошел по радуге выше круч В дальний край, недоступный вымыслам, Где стада седых тонкорунных туч По вольготным гуляют выпасам.
А теперь войдемте же, наконец, С удалой толпой молодецкою В золотой, резной, теремной дворец - Прямо в гридницу княженецкую... Восседает у князя велик совет: Воеводы, бояре думные.
Шел Боян чащобами наперерез В те края, где гулял со славою, Завернул в знакомый древлянский лес, В дом к Могуте с женой Забавою... И сказал Боян таковы слова: - Гой, вы, люди, лесные братушки, А видна ли вам сквозь густы дерева Боль-печаль родной Руси-матушки? Вам и прежде досталось немало зла: Сколь в полюдье к вам Игорь хаживал, Ольга ваш Искорбстень дотла сожгла, Ярополк убил князя вашего! Только это горе — полгоря лишь. Горе в княжьей руке Владимира: Велимудрый правитель задумал, вишь, Чтоб вся дедовщина повымерла!
То не бор шумит, не ручей бежит, Не струя журчит меду ярого, То в притихшей гриднице чуть дрожит Золотая струна Боянова... Говорит Боян: — Навострите слух! Эта песня моя заветная, В этой песне — ратный славянский дух, Звон мечей, ископыть победная...
Тут, неладной песне кладя конец, Вдруг ударил Владимир по столу: - Аль ты наших слов не слыхал, певец? Аль решил на своем упорствовать? Твой Дажбог — не бог. И не бог — Перун. Русский люд их, как сказку, выдумал. И чтоб впредь ни в слове, ни в звоне струн Не слыхать нам про этих идолов! Мы иного господа чтить велим. Хватит бесу молиться черному! Всех перунов днесь мы огнем спалим, Как нечистую силу чертову!
Долго правил Русью Владимир-князь. Сквозь далекие расстояния Из седых веков долетел до нас Громкий сказ про его деяния. Сколько всякой дивности золотой, Медь да бронзу, ковры да статуи, Вместе с Анной, новой своей женой, Князь из Корсуня взял богатого! Сколько Киев вскинул на теремах Петушков да флюгарок башенных, Сколько храмов выросло на холмах, Всею хитростью изукрашенных!..
