Любители альтернативной истории любят выводить корни славян едва ли не от древних шумеров. Они опираются на «уникальные» источники, достоверность которых для историков как минимум не очевидна. «Чердак» рассказывает о самой знаменитой из таких подделок — «Велесовой книге», которая до сих пор является главным аргументом «альтернативщиков».

В последнее время одним из важнейших откровений Торы стало мне представляться место, раньше казавшееся очевидным: «И сказал Господь Бог: нехорошо быть человеку одному; сделаю ему подмогу, соответственную ему… И перестроил Господь Бог ребро, которое взял у человека, в женщину, и привел ее к человеку… Потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и станут они од-ной плотью» (Берейшит 2:18–24).

Один из главных вопросов, который волнует будущих родителей – какое имя выбрать ребенку. Не зря считается, что имя влияет на судьбу человека. Из года в год фантазии мам и пап становятся более непредсказуемыми. Например, в этом году, по словам начальника районного отдела ЗАГС Галины Ивановой, список пополнился такими именами, как Аниса, Афина, Данка, Арнелла, Аврора, Алета, Михайлина, Имран, Климент, Одиссей и Тариэл. Корреспонденты «СН» узнали несколько историй необычных имен, которыми устьлабинцы назвали малышей.


Фото: Архив Алеси Раздолянской

Алеся Раздолянская выступает проводником в мир культуры детей и молодёжи.

Сохранить культурный код, особенно в период смены эпох, – сложно. Но крайне необходимо для самоидентификации. Каждому из нас не просто важно знать свои корни, но и передавать элементы культуры потомкам. Огромный труд к этому и прикладывает воодушевлённая своим делом Алеся Раздолянская. Она преподаёт в Борисовской детской школе искусств имени Г.Я. Ломакина и выступает проводником в мир музыкального фольклора детей и молодёжи.

Предысторию Руси и Русской земли Повесть временных лет начинает с Великого переселения народов: расселения славян с Дуная и освоения ими Восточноевропейской равнины. К этой эпохе восходит историческая память всех народов, принявших участие в Великом переселении, здесь "точка отсчета" авторов раннеисторических описаний. С переселения па Британские острова (середина — конец V в.) начинает историю англов хронист Бэда Достопочтенный; переселением из Азии в Скандинавию открывается история скандинавских народов в "ученой легенде" исландского автора XIII в. Снорри Стурлусона и др.

Особой источниковедческой проблемой стала проблема этнонимии. Традиционное использование в древней и средневековой историографии этнонимов типа "скифы", "гунны", "франки" и др. по отношению к самым различным, часто неродственным народам, возникновение новых названий, их распространение, изменение изначального содержания, превращение в топонимы, хоронимы и политонимы — все это отражение в исторической этно- и топономастике комплекса противоречивых этнокультурных процессов, которые сопутствовали формированию классового общества, государства и раннесредневековых народностей1.

Наверное, у каждого был момент, когда громкая и внезапная вспышка молнии вызывала мурашки по коже. Сильный страх перед грозой настолько распространен, что ему даже дали собственное название — бронтофобия. В наши дни электрические разряды уже не так опасны, поскольку за столетия люди научились от них защищаться. Но как славяне, наши предки, справлялись с такой мощной стихией, как бури?

Почему стоит вернуться к язычеству и начать поклоняться лесам и морям.

Современное язычество чаще всего ассоциируется с людьми, прыгающими через костер в странных рубахах — последователями учений, сформулированных несколько десятилетий назад, но претендующих на многовековую историю. Мы эти практики нисколько не осуждаем, но, вообще говоря, аутентичное язычество предполагало несколько большее — это были глубокие учения, объясняющие и восхваляющие связь человека с природой, единство всего сущего. Так что, возможно, неслучайно, что в эпоху тотального отчуждения человечества от окружающей среды и надвигающегося рукотворного апокалипсиса люди пытаются, как умеют, воссоздать мир, в котором ничего этого не было. Нам определенно есть чему поучиться у наших предков. Сэм Дрессер рассуждает о том, как именно языческое мировоззрение могло бы подружить нас с собственной планетой и обрисовывает контуры пантеистического культа, который взялся бы отправлять сам.

Русское неоязычество начало привлекать к себе внимание исследователей достаточно давно — с девяностых годов прошлого века. С тех пор количество различных публикаций на эту тему (от публицистических заметок в общественно-политических журналах до научных статей и монографий) стало столь велико, что само по себе может служить прекрасным материалом для обширного историографического исследования. Однако следует признать, что до сих пор научные представления об этом интереснейшем общественном феномене весьма фрагментарны. Красной нитью через многие (если не большинство) исследовательские работы, посвящённые русскому неоязычеству, проходит идея о его связи с русским национализмом самого радикального толка. Безусловно, для подобного сближения имеются основания, однако столь пристальный интерес лишь к одному аспекту многогранной сложной темы представляется данью существующей конъюнктуре на «рынке» социогуманитарных научных разработок. В самом деле, пугая власть и рядовых обывателей русским нацизмом, проще получать гранты на исследования и публиковать всё новые и новые книги на эту тему. Кроме того, националистические настроения, в первую очередь в молодёжной среде, — это то, что обычно не прячут, а, напротив, демонстративно выставляют напоказ, бравируя своей активной жизненной позицией и оппозиционностью по отношению к существующему политическому режиму. Разумеется, столь ярко и подчас экстремально проявляющиеся настроения привлекают внимание и общества, и власти, и учёных.

Индоевропейская мифология — древнейшая система мифологических представлений предков современных индоевропейских народов, реконструируемая с помощью сравнительно-исторического исследования отражений этой системы в исторически засвидетельствованных отдельных индоевропейских традициях.

В июле 1973 года автору статьи, участвовавшему в фольк­лорной экспедиции студентов Пермского университета в качест­ве представителя кабинета народной музыки Государственного музыкально-педагогического института им. Гнесиных (Москва), удалось зафиксировать в творчестве фольклороносителя из с. Сива Пермской области Ивана Михайловича Устинова тради­ции народного смычкового инструментализма (исполнительства и промысла). Сразу же встал вопрос о возможности наиболее полного выявления и последующего размежевания этих тра­диций на сравнительно поздние, скрипичные — результат вли­яния на крестьянский фольклор Урала демократической культу­ры города и его фабрично-заводских предместий, и более ран­ние, гудошные, генетически связанные с культурой отечествен­ного средневековья, Древней Руси. Это было тем более необхо­димо, что все предыдущие экспедиционные поиски, начиная совторой половины прошлого столетия и кончая современными, как самого гудка, так и его традиций, оказывались безуспеш­ными; в лучшем случае собирателю удавалось зафиксировать факт бытования гудка и его традиций со слов очевидцев, в> их свидетельствах или воспоминаниях о недавнем прошлом.

Поиск

Журнал Родноверие