Начало культа воды — поклонения и почитания кладезем, родникам, озерам, рекам и водам вешних и подземных уходит в изначальное языческое поклонение стихиям и выражается в проживания вблизи сакральных природных мест.
Встану я поутру, Богам поклонюсь, да пойду из избы дверьми, со двора воротами, да во чисто поле за воротами, к синему морю-Окияну. На том на Окияне, да на Острове-Буяне, стоит кузня велика, в кузне той Боги куют, по наковальне бьют, искры летят, закаливают они моё железо крепко — накрепко, железо острое, железо сильное, что в земле лежало не перележало, что в огне горело, не перегорело, сила по силе, сила и вышла, и в высоте и в глубине, и все превозможет, и там и здесь и везде, буди остро как слово, буди быстро как молния, куда скажу туда пойдешь, то и посечешь, чтобы не было ничего лишнего, ничего иншего, все по моему слову, все в моей воле, все по добру да по здорову! И будет мой заговор ничем не порушим: ни водою, ни землею, ни огнем, ни воздухом, ни словом, ни духом, а быть ему во всем потому, как уряжено мною, отныне и до веку. Гой!
«Книга стран» («Китаб ал-булдан») Ахмада ал-Йа‘куби, написанная ок. 891 г. сообщает о том, что в 844 г. на испанскую Севилью напали «ал-маджус (язычники), которых называют ар-рус» (Ал-Йа‘куби 2011: 103). По сей день сообщение ал-Йа‘куби норманистами используется как доказательство скандинавского происхождения Руси, хотя как справедливо заметила Т.М. Калинина, известие ал-Йа‘куби «до сих пор не имеет удовлетворительной интерпретации» (Калинина 2001: 190). Проблема в том, что ни один другой, доступный исследователям арабский источник, нападавших на Севилью русами не называет. В них нападавшие названы либо «маджусами», то есть язычниками, либо «ал-урдуманийун», то есть норманнами, либо «маджусами из ал-урдуманийун», что ничего не меняет, поскольку нападение на город действительно совершили норманны.
Интересный сюжет, который, похоже, является осколком какого-то древнего мифа.
Купание в прорубе есть, проявление силы воли, торжество духа над страхами, очищение на физическом и ментальном уровне, перерождение.
Чем старше я становлюсь (47 лет, из них 19 — на языческом пути), тем больше мне нравится зима и блуждания по заснеженному лесу. Признаюсь, когда я был моложе, зимний лес — особенно тот, в котором растут лиственные деревья, — казался мне "мертвым". Именно буковые деревья и их голые ветви вызывали у меня смутное ощущение смерти и "безжизненности". Но это уже не так, ведь даже в кажущемся "мертвым", а на самом деле спящем, дереве все равно есть жизнь.
В публикации рассматривается традиция почитания культового камня Волас возле деревни Крыжовка Минского р-на. Анализируются все известные опубликованные и неопубликованные ранее сведения о валуне. На основе авторских наблюдений и опросов характеризуется современный культ данного валуна. Почитание камня Волос не связано с дохристианскими временами. Рассматриваемый культ возник в конце ХІХ – начале ХХ в. Случай с камнем Волас интересен и своеобразен тем, что сочетает в себе различные довольно редкие и архаичные элементы традиционных культовых практик. Такое нетипичное сочетание может ставить под сомнение достоверность известной информации о почитаемом камне, однако, как было показано в статье, название, топография, мотив предания, функция лечения животных, пожертвования (ручники, шерсть, рога, хвосты) и черепа, развешенные на деревьях вокруг валуна, находят свои соответствия как в белорусской традиции, так и у других народов. Предполагается, что изначально камень не был местом религиозного поклонения божеству, а использовался в ритуальных и магических народных практиках с целью избавления животных от болезней и защиты от вредоносного воздействия. На примере камня Волас ярко прослеживается процесс новой мифологизации, зарождения и развития нового обычая поклонения в русле современного язычества. Сегодня это место рассматривается как святилище Велеса/Волоса. На формирование современной традиции почитания, как видно, повлияли литературные реконструкции культа Велеса/Волоса. Некоторые новые формы почитания не противоречат народным традициям, что может объясняться хорошим знанием приверженцами современного язычества специальной литературы. При этом наблюдается не только механическая реконструкция, но и естественное поклонение с возникновением новых смыслов.
Я тут читала книгу о западных славянах и наткнулась на интересную главу об устройстве славянских племён. Держа в уме, что западные славяне это не то же самое, что южные и восточные, я всё же считаю, что это довольно интересно, и может дать примерное представление о том, как были устроены и как развивались наши восточнославянские племена тоже, ведь чем дальше в прошлое, тем менее чёткая между нами граница.
Благословляясь, к Дедам родным обратясь, облекусь облаками белыми, подпояшусь Зорею Красной, вкруг меня звезды частые, под ногами Мать Сыра Земля, за спиной Месяц Ясный!
Умоюсь росами чистыми, утрусь рушником Деда старого, пойду из дома дверьми из двора воротами, в чистое поле, широкое раздолье, под восточную сторону, к океян-морю.
В земледельческой культуре славянских народов Мороз занимал особое место. От него зависила урожайность и, соответственно, выживание общины, поэтому взаимодействие с ним считалось достаточно важным.